Реклама
Книги по философии
Сатпрем
Мать или Новый Вид. Том 2
(страница 79)
"Но как переходишь из одного состояния в другое или от одного восп- риятия к другому?" - спросил я Мать. "Что составляет разницу между этими состояниями?" Не знаю, с чем это сравнить, - ответила она, - но я увере- на, что есть вещи, которые таким вот образом [Мать поворачивает руку в одном направлении] невидимы, этим образом [в другом направлении] видимы. Мое чувство таково, что то, что кажется нам громадной разницей между ощутимым или материальным и невидимым или текучим заключается просто в смене позиции. Потому что не знаю, сколько уж раз, сотни раз, такое со мной происходило: этим вот образом [в одном направлении] все таково, как мы называем его "естественным", как мы обычно видим его, и совершенно внезапно, таким вот образом [другое направление] оно меняет характер. И ничего не произошло, кроме нечто произошедшего внутри, в сознании, неко- его смещения позиции. Смещение позиции -- не более, чем это, вот что за- мечательно! Совсем недавно я нашла одну фразу Шри Ауробиндо: "Теперь все изменилось, и все же то же самое!" Я прочитала это и сказала себе: так вот что оно означает! Верно: все сейчас изменилось, и все же все то же самое... Самое близкое объяснение заключается в "смещении" -- смещение, угол восприятия стал другим. И это не имеет ничего общего с тем, что обычно можно было бы подумать: уход вовнутрь или выход их тела, это вов- се не так, совсем не так [Мать не закрывала глаза и не входила в медита- цию, чтобы видеть]: изменился угол восприятия. Ты то под одним углом, затем под другим. Я видела подобные детские игрушки: когда они в одном положении, то кажутся плотными, тяжелыми и черными, а когда ты поворачи- ваешь их другим образом, они оказываются ясными, светлыми, прозрачными. Нечто подобное этому, но это приближение.
И виделась одна и та же среда: это не две различных среды или пла- на. Я видела всевозможные вещи МАТЕРИАЛЬНО, но они не видимы другим. И все же это материально. Забавное состояние... А что касается, например, зрения, то иногда я вижу яснее с закрытыми глазами, чем с открытыми, но это то же самое видение: физическое видение, чисто физическое, но физи- ческое, которое кажется... более полным. Не знаю, как сказать это. По сути, как если бы тело видело мир в первый раз, без ментальных очков. Более полный мир.
Забавное состояние... возможно, переход от состояния гусеницы к состоянию бабочки. От темной Материи к Материи сознательной, как она есть, полной и неделимой.
И сейчас слова Матери возвращаются к нам с дополнительной глубиной: Жизнь и смерть -- это одно и то же, они одновременны: только сознание поворачивается так или эдак. И Мать пропустила пальцы своей правой руки через пальцы левой. Два мира "в одном гнезде", говорили Риши.
Конец тюремной клетки
И смерть больше не имела значения.
Я изучаю многие вещи относительно того перехода, который мы называ- ем смертью. Он начинает становиться все тоньше и тоньше и все более не- реальным.
Это просто фантастично... наиболее сильный факт во вселенной -- бо- лезненно сильный -- находится в процессе изменения. Потому что все это транслируется материально, вы понимаете, это не просто другой маленький трюк, который не разглядели всевозможные медиумы! Лично меня нисколько не заботят "видения"; все боги вселенной могут прийти на землю и станце- вать свою сарабанду, и меня это нисколько не затронет, я даже не пойду смотреть на них! И, прежде всего, пусть они остаются в своем комфортном мире, пока мы сражаемся здесь со смертью. Но пусть изменится эта смерть, пусть прояснится эта вселенная, запертая в своей беспомощной и беспоря- дочной географии, пусть боль исчезнет, пусть Красота, пусть Истинное шествует по своему пути истины, а ложь растворится как призрак... Это возможно, это здесь, только на другой стороне сети. Осталось лишь устра- нить сеть и... все будет тем же самым, и все изменится. Вы не выходите из Материи, вы не парите в раю: вы только выходите из Лжи и боли. Так мое сердце начало биться чаще; с Матерью живешь сказочной надеждой, как если бы вы устремили все свои помыслы и чувства к этой болезненной и лю- бимой земле, такой любимой и такой ложной, искаженной одновременно. Вы чувствуете, что в первый раз на землю пришел глоток воздуха, и как я цеплялся за этот глоток, как я прислушивался к пульсации той великой на- дежды мира, к неясному шелесту тех странных слов, и как я вглядывался в это миниатюрное тело, столь хрупкое, "как если бы на гребне между двумя безднами"... В первый раз нечто в теле пересекло сеть, и если это могло произойти в одном теле, то может произойти и в теле земли -- такие были ставки. А пока все эти маленькие образчики наблюдали за "дезинтеграцией" Матери: она становится слепой и глухой, теряет память, забывает о време- ни -- забывает законы Лжи. Но что она собиралась делать, чтобы другой Закон пришел на эту сторону? "Прежде", - спрашивал я, - "ты часто выхо- дила в иные миры в состоянии транса [выходила из тела], но теперь, что это за состояние, в котором ты кажешься поглощенной (...как Шри Ауробин- до в своем кресле)?" Совсем другое. "Не транс?", - настаивал я. Нет, вовсе нет! Это другая разновидность сознания. Это столь по-другому, что удивляешься... иногда я удивляюсь, как это возможно. Есть времена, когда это столь ново и неожиданно, почти болезненно. "Ты имеешь в виду, что на самом деле ты не выходишь из Материи?" Нет, вовсе нет! "Тогда это новое состояние В Материи?" Да, да, это так! И оно управляетеся нечто иным, не солнцем -- не знаю, что это... Вероятно, супраментальное сознание.
"Иногда я удивляюсь, как это возможно..." Она была прямо там, на границе, рискованно, между жизнью и смертью: гусеница и бабочка... вмес- те. Она пыталась заставить "полинять" тело земли.
На ее стороне я наблюдал, как Смерть медленно становилась нереаль- ной, как ее смысл столь тотально изменялся, что больше не было слова для смерти... или для жизни. Это было нечто совершенно иное. Другой мир. Другая земля. И все же наша земля. Действительно третье положение или третье состояние в Материи. Бессмертное состояние. Находясь с Матерью, я наблюдал, как медленно росла эта чудесная надежда, эта возможность неп- рерывной жизни -- "Я ищу иллюзию, которая должна быть разрушена, чтобы физическая жизнь была непрерывной", сказала она -- жизнь, в которой вы можете продолжать расти, развиваться, расширяться, расти в красоте и знании без необходимости резко все обрубить и снова болезненно начать в полном забытьи, в мире, который больше не помнит ничего, кроме того, чтобы зарабатывать на пропитание и копить на пенсию, с небольшим интел- лектуальным парением в промежутке. Находясь с ней, я прислушивался к то- му, как обретала форму легенда настоящей земли. Дойдя до крайности, я пришла к выводу, что нет такой вещи, как смерть. Есть лишь видимость, основанная на ограниченном взгляде. Но нет фундаментального изменения в вибрации сознания. Значение, которое мы придаем разницы состояний, явля- ется лишь поверхностным значением, основанным на нашем неведении самого явления. Кто-либо, поддерживающий открытым канал сообщения, сказал бы, что, для него, это не составляет такой уж большой разницы. Но это то, что вырабатывается. Там все еще остаются неясные места, и пропущены не- которые детали переживания... И я перебил Мать, я был так обеспокоен тем, что можно потерять землю, я так любил нашу несчастную и очарова- тельную землю: "Ты говоришь, что нет разницы, но когда находишься на 'другой стороне', то продолжаешь ли воспринимать этот физической мир?" Да, да, конечно! "Ты имеешь в виду восприятие существ, восприятие... (Я хотел сказать, леса и цветов, моря и чаек)?" Да. Только вместо восприя- тия... Ты выходишь из некоего иллюзорного состояния и из восприятия ви- димости -- но у тебя есть восприятие. Не точно такое же, но иногда с большей эффективностью в себе. Но это не воспринимается с другой стороны как таковой. Это другая сторона -- наша -- блокирована. И наконец я на- чал понимать, что разница кроется не в природе физического или так назы- ваемого изменения мира -- мы стоим прямо на земле -- а в человеческой иллюзии, иллюзии человека в его тюремной клетке, которая начала спадать. Цветы, растения и чайки были не в тюремной клетке, можно даже восприни- мать их более "полным", более "эффективным" образом. Это наши глаза на- ходятся в тюремной клетке, наши уши заткнуты, наши уста связаны, загип- нотизированы физическим разумом. И спадает именно эта Ложь. Эта жизнь, с которой снята ее обманчивая видимость. Жизнь следующего вида. И именно в той жизни -- предположительно, в жизни на "той стороне" -- Мать или, скорее, клеточное сознание Матери, двигалось... полностью на этой сторо- не, с широко открытыми глазами и на двух ногах: Здесь вещи всегда разо- деты в различные одеяния; здесь вещь никогда не точна, а там это точная вещь. Так что я иду в Америку, иду в Европу, иду... все время. Я иду по Индии. И все это работа, работа, работа -- и такая живая! Жизнь со сня- той с нее обманчивой видимости очень интересна, ты знаешь! Люди так при- выкли... искажать все -- там же все это ушло, все ушло. И это деятель- ность ТЕЛА. Это интересно, это внутренняя жизнь тела. Это тело, сознание тела, открывающее тайну земли.
Материя, открывающая тайну Материи.
Другая сторона прямо здесь -- это мы не там, где надо!
"Но какие там законы?" - настаивал я. "На что там все похоже?" Это очень похоже на материальный мир, только этот мир не имеет тех же зако- нов гравитации, потому что ты можешь двигаться там свободно, просто с помощью силы воли. Тебе не нужно идти или... Сознание и воля имеют боль- шую силу, чем в этом материальном физическом. Иными словами, это наш мир минус законы ментальной клетки. Вы совершенно спокойно пересекаете реку, как мадам Давид-Ниил сделала самопроизвольно, когда забыла о существова- нии реки и ментальных законов, которые управляют реками и гравитацией.
