Filosofa.net

Гуманистические идеи обрели себя не только в рамках studia humanitatis, они пробивались в живописи и поэзии еще в ХIII - ХIV вв. Искусство Италии в этом смысле было колыбелью Возрождения. Одним из первых его провозвестников был живописец Джотто ди Бондоне (1226-1337 гг.) из Флоренции. Его искусство знаменовало собой отход от средневековых канонов и утверждение того искусства, которое выражает все: и божественное, и человеческое. Джотто утверждал искусство естественное, и вместе с тем привлекательное и гармоническое.

Он отверг неподвижность византийского искусства, как и пафос византийского экспрессионизма; экстатическая или трагическая неуравновешенность сменились у него монументальным величием и драматизмом. Мерой его художественного вкуса стала идея нравственная, согласно которой чувство не утрируется, а переводится в действие. Джотто испытал на себе влияние идей св.Франциска Ассизского, так как был близок к францисканскому ордену, но при этом чутко улавливал новые веяния.

В росписях фресок в Верхней церкви в Ассизи Джотто представил святого не "бедняком", не страждущим аскетом, но человеком, полным сознания своего достоинства и нравственного авторитета; все поступки такого святого - не только чудеса, но достопамятные исторические события. Далее он прибегает к типично живописному средству - передаче мироощущения целиком с помощью цвета, как бы отождествляет живопись с поэзией. Это происходит тогда, когда Джотто сближается с великим поэтом Возрождения Данте Алигьери (1265-1321гг.), автором всемирно известной "Божественной комедии".

Джотто отказывается от плотского видения живописи и открывает объемное пространство - это ясно видно, например, в его "Мадонне на троне", а также в других работах. Если рассматривать художественное кредо Джотто, то это будет преобразование живописи из средства образного повествования о вещах, которые могли быть выражены словами, средство показа таких интеллектуально-нравственных ценностей, которые могут быть выражены только хорошо продуманными объектами и колористическими структурами.

Живопись Джотто - это не иллюстрация священной истории, это именно живопись с присущими ей специфическими выразительными средствами, говорящая своим языком, и в этом ее глубочайшая суть.

Гуманистическим содержанием пронизаны поэзия и философия Франческо Петрарки (1304-1374 гг.). Из его диалога "Тайна" видно, что он безмерно почитал Августина Аврелия, из философов античности его привлекали Платон и Цицерон. Сама жизнь Петрарки, принявшего духовный сан, была тем не менее жизнью частного человека, обращенного к самому себе, "первого индивидуалиста" (А.Ф. Лосев). В его "Письмах" выражен идеал творческого уединения и гармонии человека и природы. Земные блага, воспетые Петраркой, - это любовь к женщине (Лауре), природа, поэзия, книги, размышления. Все они существуют для ощущения полноты собственного Я.

Наиболее заметны гуманистические начала в сонетах, посвященных его возлюбленной Лауре, в которых поэт воспел свою чувственную любовь. Данте тоже воспевал любовь, но только религиозно-философскою. Любовь Петрарки сказалась безответной, отсюда присущее его чувство неудовлетворенности существующим - ацедия ( accidia - тоска). Это чувство, охватывающее поэта, само по себе знаменовало его духовную автономность, что осуждалось религиозной доктриной; вместе с тем это служило вдохновением для творчества. Драматический элемент личной судьбы порождал шедевры поэзии. Сонеты Петрарки говорят о его любви; трактаты, которые он написал, - о власти разума и традиции; но и то, и другое свидетельствует об одном - на заре эпохи Возрождения рождалась личность, эмансипированная от жестких религиозных традиций, заявлявшая права на самое себя.

Высокий Ренессанс (ХIV-ХV ст.) в Италии ознаменован выдающейся личностью Леонардо да Винчи (1452-1519 гг.). Этот гениально одаренный человек не получил классического образования, был по существу творцом самого себя. Он был начитан, знал идеи Архимеда и Евклида, как и идеи современников. Леонардо известен как художник, архитектор, скульптор, инженер, ученый, писатель и философ. В литературе об эпохе Возрождения о нем упоминают как о пионере современного естествознания.

Если принять во внимание состояние европейской науки того времени (а она только зарождалась), воззрения Леонардо поражают своей ясностью, чистотой идей, четкими суждениями о значении опыта и вычислении для познании и практики. В обширном научном труде Леонардо "Об истинной и ложной науке" и содержатся разделы, характеризующие эрудицию автора и круг его научных интересов, а именно: математика, механика, гидромеханика, геология и физическая география, метрология, теория летания и движения тел в воздухе, химия; сведения о свете, зрении и глазе; астрономия; анатомия и физиология человека и животных; ботаника. Из этого перечня видно, что Леонардо был среди тех, кто положил начало всей европейской науке последующих столетий.

Авторские реквизиты:
Имя: И.А. Щекалов и В.Н. Сумятин
Прислал: MZ (mz@rambler.ru)
Комментарии: Материал свободно распространяется
среди студентов и преподавательского состава
Харьковского Государственного Технического
Университета Радиоэлектроники

Философия эпохи Возрождения в Западной Европе.

Наука для Леонардо необходимо сопряжена с философией, о чем свидетельствуют его суждения в указанной книге. Он сосредоточен на природе, находя в ней не только тайны бытия, но и источник своего творческого вдохновения. Природа открывает нам свои тайны в опыте, "опыт - отец всякой достоверности", ибо ,"все наше познание начинается с ощущений"; "опыт никогда не ошибается, ошибаются ваши суждения", - утверждает Леонардо. Что же касается мудрости, то она есть "дочь опыта".

Неверно было бы на основе этих и других мыслей делать вывод о том, что Леонардо односторонен в своей приверженности эмпирическому началу, так как его суждения о математике, о науке опровергают такое утверждение. В самом деле, как считает Леонардо, "ни одно человеческое исследование не может назваться истинной наукой, если оно не прошло через математическое доказательства"; "никакой достоверности нет в науках, и в том, что не имеет связи с математикой".

Далее следует рассуждает о связи науки с практикой; ее Леонардо рассматривает как обязательное условие познания. "Влюбленные в практику без науки - словно кормчий, ступающий на корабль без руля или компаса; он никогда не уверен куда плывет". "Наука - полководец, а практика - солдаты", - так подытоживает свои мысли Леонардо. И далее он наставительно отмечает: "Когда будешь излагать науку о движении воды, не забудь под каждым положением приводить его практическое применение, чтобы твоя наука не была бесполезна". Позже английский философ Ф. Бэкон будет отстаивать эту мысль, подчеркивая ценность науки в ее практически-прикладном значении.

Сам Леонардо стремился сделать знания основой того, что сегодня называют техникой и технологией. В его рукописях найдены чертежи и рисунки многих проектов, определивших свое время на века. Это проекты прялки, машины для обработки сукна, машины для кручения ниток, приспособления для выгрузки грунта при гидротехнических работах, а также землеройной машины, подводной лодки, летающих крыльев (прообраз самолета) и др. Все они не могли быть реализованы при жизни Леонардо, так как ни теоретически, ни технологически они не могли были обоснованы: тогда еще не было двигателя, не было нужных материалов и тем более специалистов; кроме того, мало кто из влиятельных людей вследствие своей ограниченности мог заинтересоваться ими и увидеть их практическую пользу. В этом, несомненно, заключается драма гения Леонардо; он принадлежит больше потомкам, чем современникам.

Говоря о практике, Леонардо считал, видимо, ее разновидностью искусства живописи, мастерством которого он был по общему признанию. "Всегда практика должна быть воздвигнута на хорошей теории, вождь и врата которой - перспектива, без нее ничего хорошего не делается ни в одном роде живописи", читаем мы у него. Живопись Леонардо - это философия, поскольку за ней стоят его мировозренческие и познавательные принципы, его отношение к природе, само его видение живописи как возможности наиболее наглядно представить научные принципы.

Известна его "Книга с живописи", где описана техника его рисунка и художественного творчества. Леонардо скрупулезно изучал анатомию тела, делал подробнейшие зарисовки и, опираясь на знания такого рода, находил наиболее точные и ограниченные линии рисунка. Он и здесь использовал математику: мысленно расчленял тело на части, находил геометрические аналоги и таким образом в итоге достигал точности изображения. Позже его последователи стали художники Альберти и Дюрер.

И вместе с тем, живопись у Леонардо стоит выше философии, поскольку она представлена на поверхности (на плоскости), философия же проникает внутрь вещей и форм, созданных природой. С точки зрения Леонардо созерцание непосредственно всегда выше, чем любые рациональные построения, поэтому живописное произведение является высшей реальностью, за которой ничего уже не стоит. Развивая эту мысль, Леонардо видел преимущества живописи и перед поэзией; оно, по его мнению, состоит в гармонии. Живопись, подобно музыке, может охватить предмет целиком, тогда как поэзия должна переходить от одной его части к другой и совершенно лишена возможности дать наслаждение единовременного гармонического существования частей. В заключение отметим, что наиболее совершенными считаются картины Леонардо "Мадонна в гроте", "Тайная вечеря", знаменитая своей улыбкой "Мона Лиза" и др.

Леонардо, таким образом, приближал искусство к науке; в его основе он видел природу, опыт, математику. Художник как бы сливался с природой, и в этом был смысл творчества. Иную эстетическую позицию занимал Микельанджело (1475 - 1564 гг.); он, напротив, стремился приблизить искусство к философии. В основе искусства, по его мнению, лежит нравственное чувство, духовность человека, связующая его с Творцом. Это видно в его знаменитых скульптурах "Давид", "Восставший раб", "Пьетта" и др., полных внутренних экспрессии и совершенства. Идее слияния искусства с природой Микельанджело противопоставил идею возвышения искусства над природой. В этой связи характерно его утверждение о том, что скульптура лучше живописи, так как она состоит в преодолении материи: скульптор отсекает "линию" материю, по мере того как из-под его рук вырисовываются контуры будущей статуи.

Что же касается третьего титана искусства Возрождения, а именно Рафаэля (1483-152 гг.), то он занимает промежуточную позицию. Его эстетическое кредо состоит в том, что художник должен изучать творения ему в процессе общения с природой; чувства нас обманывают, но разум их поправляет, говорил он.

Таким образом, эпоха Возрождения дала основные эстетические принципы искусства, главным образом живописи, скульптуры и архитектуры, они были гениально воплощены в произведениях великих мастеров и послужили отправными точками для последующих поколений художников.

Яркими представителями эпохи Возрождения были также ученые и философы Николай Кузанский и Джордано Бруно.

Николай Кузанский (1401-1464 гг.), на идеи которого опирался Леонардо да Винчи, родился в местечке Куза Трирской епархии в Германии. Еще в детстве у него обнаружились незаурядные способности, он получил блестящее образование в университете Падуй в Италии. Эта страна была одним из центров гуманизма и естествознания. Здесь будущий мыслитель имел возможность общаться с известными учеными; один из них - Паоло Тосканелли, впоследствии знаменитый математик, физик, географ, первый наблюдатель - астроном в Европе; ему Кузанец был обязан своими познаниями в науках. Известно также, что он был близко знаком с гуманистами Лоренцо Валлой и Амброждо Траверсари. Благодаря содействию последнего он поступил в папскую курию и принимал участие в папском посольстве для переговоров с греками по поводу объединения западной и восточной церквей. Николай знал греческий, арабский и древнееврейский языки, что открывало ему доступ к философии Востока средних веков. Позже Николай стал видным деятелем католической церкви - он получил звание кардинала; в этом качестве он поддерживал власть папства, но проявил себя как честный и принципиальный человек с высокими моральными устоями.

Николай Кузанский был одним из самых образованных людей ХV ст.; он известен как математик, как первый создатель географической карты Европы, как реформатор Юлианского календаря. Но особенно значительными были его идеи в области философии, тем более, что они были высказаны в эпоху господства христианской идеологии.

Кузанец был сыном своего времени, он не раз оказывался в сложном положении: как духовное лицо он обязан был блюсти верность теологии, он как ученый и философ высказывал идеи, которые противоречили религии. Возможно отсюда берет начало компромисс духовного и материального в его произведениях, следствием чего является его общая позиция - пантеизм. Одна из самых значительных работ Кузанца "Об ученом незнании" содержит основную для его учения о бытии (онтологии) идею: о совпадении в едином абсолютного максимума и абсолютного минимума.

Абсолютный максимум - это Бог, лишенный человеческих черт; это предельно общая философская категория ("бытие-возмодность","сама-возможность"). Бог - это бесконечное, единое начало, больше которого и вне которого ничего не существует. Кузанец придерживается позиции неоплатонизма; согласно ей бесконечное начало не может быть ни постигнуто, ни названо (отрицательная теология).Такое утверждение в некотором cмысле стояло в опозиции к схоластике. Отрицательная теология своим учением о бесконечном неперсонифицированном абсолюте подрывала идею троичности Бога, которая была церковной догмой; согласно ей нет ни отца, ни сына, ни духа святого, но есть только бесконечное.

Итак, абсолютный максимум - это Бог, а что же такое абсолютный минимум? " Минимум - есть то, меньшего не может быть". - поясняет Кузанец. Тогда абсолютное бытие представляет как совпадение максимума и минимума. " Абсолютный максимум единственен, ибо он - все, в нем есть все, ибо он - высший предел. Так как ему ничего не противостоит, то с ним в то же время совпадает минимум, и максимум тем самым находится во всем".

Совпадение наибольшего с наименьшим - это бесконечная, единственная, всеобъемлющая сущность, которая всегда остается равной самой себе. Это сущность без количественных и качественных характеристик, "чистая" сущность; ее Кузанец называет "душой мира формой" (это идея Аристотеля). Творец и творение суть одно и тоже - в этом и состоит пантеизм Кузанца.

Высшее начало мыслится как более совершенное по сравнению с природой, хотя оно не существует вне ее, составляет как бы основу природы, растворяясь в ней. В этих рассуждениях природа как бы основу природы, растворяясь в ней. В этих рассуждениях природа представлена как единое целое, как самодостаточное бытие, - эту идею воспримет Джордано Бруно, а позже (ХVII ст.) Б. Спиноза.

Николай Кузанский преодолел типичный для средневековья взгляд на мир как на собрание изолированных вещей и увидел в мире взаимные связи. Он высказал идею о связи между растительным, животным и человеческим мирами ("Сама растительная жизнь в своей темноте скрывает в себе духовную"). Эта идея встречалась и у Аристотеля. Но у Кузанца при этом высказывается мысль о присущих всему миру противоречиях, которые связаны между собой. Каждая вещь, говорит он, содержит в себе противоположные начала; в ходе их взаимодействия берет верх одно из них, и оно определяет в дальнейшем качество предмета. "Все вещи состоят из противоположностей в различных степенях, имеют то больше от этого, то меньше от другого, выявляя свою природу из двух контрастов путем преобладания одного над другим". Эти рассуждения близки к взглядам Гераклита. Своим утверждениям Кузанец обращает внимание на самое природу, видит в ней более содержательную сторону, чем это виделось теологам. Впоследствии эта идея будет усвоена и развита Гегелем.

Особый интерес представляет космология Николая Кузанского, это - наиболее радикальная часть его мировоззрения. Здесь он намного опередил современников, предвосхитив открытие Н.Коперника. Он не был сторонником гелиоцентризма, равно как и геоцентризма ("Земля имеет не больше центра, чем любая сфера"). И Солнце, и Земля движутся, а Вселенная не имеет центра - вот его вывод. Это означало, что Вселенная бесконечна ("Мир не имел начала во времени"), и она везде одинакова (не имеет центра). Коперник в своем открытии "освоил" лишь часть этого утверждения: он "остановил" Солнце, сделав его центром, вокруг которого обращаются Земля и другие планеты. Но оба они разрушали догму о Земле как центре Вселенной и тем самым расчищали почву для восприятия последующих естествонаучных и математических доказательств бесконечности и движения Вселенной.

Наиболее же последовательным в восприятии космологических идей Кузанца оказался Джордано Бруно (1548-1600 гг.), он точно и ясно заявил о бесконечности Вселенной и об отсутствии в ней какого-либо центра. Но он опирался уже на расчеты и выводы Коперника.

Джордано Бруно родился в местечке Нола близ Неаполя (отсюда приставка к его имени - Ноланец ); еще юношей он стал монахом доминиканского ордена, но личные контакты с умными и начитанными людьми и богатая библиотека доминиканского монастыря отвратили его от богословских истин, от схоластики и он бежал оттуда, скитался по городам Италии, Франции, Англии. Это был высокообразованный человек, он известен своими работами "О причине, начале и едином", "О бесконечности, вселенной и мирах" и др. Своими суждениями Бруно неоднократно вызывал недовольство церковных властей и приверженцев; как инакомыслящий он попал в поле зрения папской инквизиции и она решила расправиться с ним.

Бруно, рассчитывал получить кафедру в Падуанском университете (Италия), по приглашению приехал туда из Лондона, но здесь по требованию Римской инквизиции он был арестован. В тюрьме философ подвергался пыткам, где его склоняли "отречься и раскаяться". Но он был непреклонен, и тогда суд приговорил сжечь его на костре. В 1600 г. на Поле Цветов в Риме состоялась казнь. До потомков дошли предсмертные слова Бруно, обращенные к его судьям: "Быть может, вы с большим страхом произносите этот приговор, чем я его выслушаю". Бруно прекрасно понимал значение своих взглядов для развития антирелигиозных тенденций в науке и философии, но он выступил тогда, когда время для их признания еще не пришло.

Наиболее революционными были космологические идеи Д.Бруно. которые инкриминировались ему папскими инквизиторами, так как в корне опровергали официальную доктрину о мироустройстве.

Космология Бруно основывается на учении о бесконечности мира: "Вселенная есть бесконечная субстанция, бесконечное тело в бесконечном пространстве, то есть пустой и в то же время наполненной бесконечности. Поэтому вселенная одна, миры же бесчисленны. Хотя отдельные тела обладают конечной величиной, численность их бесконечна". Вселенная вечна и неподвижна, т.е. в том смысле, что ее нельзя сдвинуть в пространстве, ибо сдвинуть некуда, она везде и повсюду. Раз это так, то ясно, что у Вселенной нет центра, или можно сказать, что центр Вселенной везде.

Единая Вселенная, как считал Бруно, не сотворена, она существовала вечно и не может исчезнуть; в ней происходят непрерывные изменения и движение, но сама она неподвижна. Она едина во всех вещах, ее наполняющих: "Вселенная и любая часть ее едины в отношении субстанции", и потому все бесконечное многообразие качеств и свойств, форм и фигур, цветов и сочетаний, есть внешний облик "одной и той же субстанции, преходящее, подвижное, изменяющее лицо неподвижного, устойчивого и вечного бытия". Единая Вселенная не может иметь ничего противоположного себе, и Богу нет места за ее пределами. Но "сама природа ... есть нечто иное, как Бог в вещах" , "Бог движет все, он дает движение всему, что движется". Бог есть субстанция, универсальная в своем бытии, "субстанция, благодаря которой существует, он есть сущность - источник всякой сущности, от которой все обретает бытие ... Он - глубочайшая основа всякой природы".

Разделяя вслед за Кузанским идею о совпадении противоположностей, Бруно считал, что материя совпадает с формой (а не "подчиняется" форме, как это было у Аристотеля); совпадение противоположностей он усматривал в Боге. Таким образом, Бруно выступал против истин священного писания, держался позиции патеизма, который в ХVII ст. обосновал голландский философ Б. Спиноза.

И, наконец, Бруно высказывал мысль о возможности существования жизни вне Земли и в иных формах. "Мы полагаем, - писал он, - что для живых существ нашего рода обитаемые места редки, однако не подобает считать, что есть часть мира без души, жизни, ощущения, а следовательно, и без живых существ. Ведь глупо и нелепо считать, будто не могут существовать иные ощущения, иные виды разума, нежели те, что доступны нашим чувствам".