Filosofa.net

внутреннюю противоречивость единственного, «посюстороннего» мира. Подобно тому, как в гностических ересях признание этого «внутримирового» дуализма вело к резкому усилению значения личной позиции человека в борьбе двух сил мироздания, так и с помощью своей интерпретации мифа о Прометее Ницше обосновывает своеобразный титанизм, предельно возвышающий человек. Поскольку его основа – принцип единства-тождества человека с Первоединым, то оказывается, что прометеевское, титаническое начало является непосредственным отражением и реализацией в каждый момент жизни человека дионисийского начала в нём. «Титаническое стремление стать как бы Атлантом всех отдельных существ и на сильных плечах нести их все выше и выше, все дальше и дальше и есть то, что объединяет прометеевское начало с дионисическим».

Впрочем, необходимо отметить, что эта тема – тема прометеевского, титанического начала в человеке, ответственности человека за свою позицию в борьбе полярных начал мироздания – в «Рождении трагедии» появляется лишь в одном эпизоде(при анализе эсхиловской трагедии о Прометее) и слабо связана с главной линией рассуждений Ницше. Более ярко и прямо эта тема зазвучит в статьях из цикла «Несвоевременные размышления»,

созданные вслед за первой книгой Ницше. Именно в этом аспекте указанные статьи представляют особый интерес для понимания исходных принципов философской антропологии Ницше.

Прежде всего необходимо заметить, что нигде в других сочинениях философа мы не находим столь решительного утверждения идеи абсолютной уникальности каждой личности. Ницше настаивает на том, что эта уникальность является по существу только заданной, а не данной, личность призвана к тому, чтобы всю свою жизнь посвятить раскрытию своего внутреннего неповторимого содержания, своей уникальности. «В сущности, - пишет Ницше, - каждый человек хорошо знает, что он живет на свете только один раз, что он есть нечто единственное и что даже редчайший случай не сольёт уже вторично столь дивно- пестрое многообразие в то единство, которое составляет его личность; он это знает, но скрывает, как нечистую совесть, - почему ? Из страха перед соседом, который требует условности и сам прячется за неё…Одни лишь художники ненавидят это небрежное щеголяние в чужих манерах и надетых на себя мнениях и обнажают тайну, злую совесть каждого, - положение, что каждый человек есть однажды случающееся чудо…». Главная проблема нашего существования в том, что мы подчиняемся общепринятому, живем в соответствии с всеобщими нормами и требованиями среды и тем самым теряем свою уникальность, т.е. теряем себя ; «никто не осмеливается проявить свою личность, но каждый носит маску или образованного человека, или ученого, или поэта, или политика».

Принимая невозможность реализации идеала уникальности и неповторимости в жизни каждого человека, Ницше уточняет этот тезис в том смысле, что каждый человек должен отдать свою жизнь служению делу создания грядущих совершенных личностей. В своей работе «Шопенгауэр как воспитатель» Ницше говорит :«Ибо вопрос гласит ведь так: каким образом твоя жизнь – жизнь отдельного человека – может приобрести высшую ценность и глубочайшее значение? При каких условиях она менее всего растрачивается даром? Разумеется, лишь в том случае, если ты живешь для пользы редчайших и ценнейших экземпляров, а не для пользы большинства, т.е. экземпляров наименее ценных , если брать их поодиночке. И именно этот образ мыслей нужно внедрять и укреплять в каждом молодом человеке, чтобы он смотрел на себя как на неудавшееся произведение природы, но вместе с тем как свидетельство величайших и чудеснейших намерений этой художницы ; ей не удалось это – должен он сказать себе – но я хочу почтить её великое намерение тем, что буду стараться, чтобы когда-либо ей это лучше удалось».

Здесь мы сталкиваемся с характерным противоречием во взглядах Ницше, которое и в дальнейшем, хотя и не в столь явной форме, останется главным противоречием его философии. Та метафизическая модель человека, которая лежит в основе всех его размышлений, безусловно, предполагает, что именно отдельная личность, во всей её конкретности и полноте, является центром бытия, только в этом случае приобретает глубокое оправдание борьба Ницше с традиционным пониманием человека, предполагающим приоритет всеобщей духовной субстанции над отдельными эмпирическими индивидами. Как мы только что видели, в одной из своих ранних работ Ницше прямо провозглашает первичность отдельной личности, абсолютное значение её неповторимой индивидуальности. Тем не менее при конкретной разработке своего учения и его (метафизическом) становлении он приходит к тезису, вступающему в непримиримое противоречие с этой идеей: он утверждает, что абсолютность личностного бытия не может быть реализована в каждой личности, и, значит, огромное количество «низших» личностей в своем существовании не могут быть признаны самодостаточными, значимыми сами по себе, а должны рассматриваться только как «материал», как промежуточные «пробы» для проявления «высших» личностей. Именно эта тенденция при её прямолинейном проведении и при полном забвении первой, противоречащей ей тенденции, ведет к тому упрощенному варианту «ницшеанства», который создал миф о Ницше как антигуманисте и проповеднике войны и насилия.

Для правильной оценки мировоззрения немецкого философа нужно постоянно помнить о присутствии в его философии обеих тенденций и, кроме того, учитывать , что вторая тенденция не должна пониматься в вульгарно - биологическом смысле, в том смысле. Что миллионы жизней служат только «унавоживанию» почвы, необходимому для появления отдельных «высших» индивидов. Даже проведенная цитата позволяет утверждать, что для Ницше значение неудачных экземпляров человеческого рода состоит не в том, что они служат грубым «материалом» для появления «высших», а в том, что они своим пониманием идеала человеческого развития и своей неудовлетворенностью собственной жизнью вносят в культуру мощный заряд устремления к этому идеалу. Каждая

новая личность, входящая в жизнь и в культуру, под воздействием этого заряда с большей энергией и настойчивостью ищет истинной жизни и борется за полноту своей уникальности, за полноту воплощения идеала. В конечном счете именно эта непрекращающаяся борьба индивидов за свое совершенство, передающееся «по наследству» через культуру, и должна привести к появлению «высших» представителей человечества. Такая интерпретация идей Ницше подразумевает, что жизнь ( и воля к власти как её сущность ) реализуется в человеке прежде всего через его творческие усилия по созиданию культуры. Не вызывает никаких сомнений, что в своих ранних работах Ницше именно так использует понятие жизни, а биологические аналогии являются только аналогиями. Лишь в поздних работах ( особенно в книге « По ту сторону добра и зла») эти аналогии приобретают самодовлеющий характер, и возникает тенденция к чисто биологической интерпретации понятий жизни и воли к власти. Однако целостное восприятие всего комплекса идей Ницше заставляет признать этот сдвиг в сторону биологизма, скорее, следствием его нарочитого радикализма, постоянного желания эпатировать благонамеренного обывателя. .

2. 2 Представление о личности в зрелых работах Ницше

В поздних работах Ницше его постоянное обращение к « высшим» личностям, к «героям», противостоящим «серой массе», «чандале» ,затемняет идею абсолютного значения каждой личности. Однако по существу эта идея не исчезает из его философии, она просто отодвигается на второй план в связи с тем, что теперь речь идет не о метафизике

человека, а о его наличном существовании в системе норм и правил культуры. Постулат метафизической абсолютности каждого при этом совмещается с признанием различной степени реализации этой абсолютности в наличных условиях. Не веря в возможности людей осознать и выразить свою потенциальную абсолютность, Ницше обращается только к тем, кто достиг в своей жизни достаточной полноты ответственности за себя, за будущее культуры и общества – ответственности, обусловленной как раз этой абсолютностью. Здесь можно видеть разочарование в человеке, утрату веры в то , что каждый из нас способен в своей жизни превзойти себя и стать неповторимой плодотворной личностью, творящей культуру и оказывающей мощное воздействие на окружающий мир и людей вокруг. Тем не менее нужно подчеркнуть, что такая вера , безусловно, присутствовала в душе молодого Ницше и отразилась в его сочинениях, в связи с чем по отношению к его более поздним работам нужно говорить именно о разочаровании, об утрате веры. Об этой вере свидетельствует не только статья «Шопенгауэр как воспитатель», но и написанная вслед за ней статья «О пользе и вреде истории для жизни» из того же цикла «Несовременные размышления».