Filosofa.net

Вонтологических представлениях Данилевского основополагающими являются понятия гармонии, согласованной целостности и красоты мира, из которых вытекает предположение о целесобразности, разумности и божественной обусловленности Вселенной,органического мира и человека. Космос как упорядоченная, иерархически соподчиненная, идеально взаимосвязанная целостность теоретически противостоит хаосу, где немыслима закономерность событий или их периодичность во времени и пространстве. Согласно Данилевскому, красота и гармония существуют, они реальны - и это высшая истина, которая дана человеку и из которой он должен исходить в объяснении мироздания. Гарантией существующего порядка является «разумное руковождение» со стороны идеального, сверхъестественного начала, создавшего мир со всем его удивительным устройством и устремившим все происходящее в нем процессы к определенной цели. Верховная «творческая причина», осуществляющая целесообразное воздействие на организмы, не связывается Данилевским с образом антропоморфного божества. Для него важно само признание идеального начала, ,,как бы мы его себе ни представляли, как сознательное, как личное или имманентное миру”. По Данилевскому, в природе и истории господствует «морфолоичский принцип», который есть «идеальное в природе» и в котором конкретно проявляется воля «творческой причины» – божества. «Морфологический принцип» обеспечивает стабильность свойств и признаков органических форм и основные законы бытия всего сущего, их неизменность. Развивая свои представления о мире как едином целом, Данилевский сконцентрировал внимание на оргументации,направленной против учения Ч.Дарвина: на обосновании несостоятельности принципов определяющего влияния внешней среды, естественного отбора, борьбы за существование, постепенной эволюции видов, материалистического объяснения происхожденя разнообразия органических форм. Данилевский считал законы функционирования отдельного организма всеобщими закономерностями, в соответствии с которыми происходит становление и развитие целостностей больших масштабов – государств, народностей, Вселенной. Развитие и изменение внутри отдельынх форм совершается по имеющему всеобщий характер закону рожденя,расцвета и умирания всего сущего. Этот закон распространяет свое действие на организмы, семейст ва организмовв виды, классы растений и животных, а также применительно к истории на нации и народности.

Концепция всеобщей гармонии мироздания Данилевского была лишина внутренней динамичности. В ней отсутствует идея движения, необратимости времени, она представляет жизнь Вселенной как статичный ненаправленный процесс сосуществования и чередования замкнутых локальных органических форм, вызываемых к жизни высшей непостижимой силой и нисходящих в небытие согласно всеобщему закону непрерывного разрушения первоначальных структур и состояний. Природе, в понимании Данилевского, несвойственна история. Она представляет собой чередование равнокачественных устойчивых или подверженных быстрому распаду форм.

ГНОСЕОЛОГИЯ, ФИЛОСОФИЯ И НАУКА в философии Данилевского.

В области гносеологии построения Данилевского, выступающего в качестве сторонника «положительной науки», эмпиризма, фактологии, производят впечатление его принадлежности к позитивистски-натуралистическому направлению. Распространение закономерностей органического мира на мир социальный и историю в области теории познания оборачивается абсолютизацией методов биологической науки. По Данилевскому, саморегуляция, целесообразность, совершенство живого организма делают невозможным объяснение его с точки зрения механицизма, а поскольку механицизм неразрывно связан с материализмом, то и с позиций материализма. Процессы живой природы и истории стоят вне каузальности, их невозможно понять без обращения к предустановленной целесообразности. Заключения о целестремительности процессов становления, развития организма мы основываем на непосредственном наблюдении, а предположение, что они имеют естественный характер, — на вере. Таким образом, взаимопереплетение методов науки и основоположений метафизики, в аристотелевском ее понимании, в постижении тайн мира становится очевидным. «Я далек от мысли, что границы положительной науки, не только в данное время, но и вообще, совпадают с законными границами человеческого мышления»,—утверждает Данилевский. Человеческая мысль с ее непримиримостью к идее существования грани, разделяющей познаваемое от непознаваемого, по своей природе стремится к достижению знания полного, всеобъемлющего. Именно поэтому она, не отвергая логики, науки, но по причине их несовершенства, с необходимостью обращается к метафизике, философии, умозрению.

В представлении Данилевского, ограничиться наукой — значит признать господство случайности и отказаться от постижения необходимости, разумности мироустройства. Но это противоестественно, так как в логике самого познавательного процесса заложено устремление к высшему обобщающему началу, Человеческое познание—это восхождение от частного к общему, от наблюдения единичного факта к его объяснению при помощи всеобъемлющих категорий, которые в свою очередь тяготеют к некоему идеальному единству, свидетельствуя о присутствии верховного объединяющего начала, Промысла.

Философия, или метафизика, — исторически изначальная сфера, где зародилось человеческое познание и откуда начался его путь к науке. Но философия и наука не последовательные фазисы движения человеческой мысли к познанию истины, а сосуществующие и дополняющие друг друга методы. Они не противоречат друг другу, но и не совпадают, а соотносятся как знание природы и понимание этого познанного. Метафизика, будучи вынужденной по мере развития науки изменяться и принимать «своим основанием те части здания, которые открыты положительной наукой», никогда не растворится тем не менее в науке. Точно так же и рациональное познание не вытеснит философию, не достигнет полного и всецелого знания самостоятельно, «последовательным и непрерывным рядом наблюдений и опытов».

В тот период, когда Данилевский впервые обратился к проблемам философии истории и культуры, его еще посещали сомнения в возможности обращения к метафизике для понимания реальности, поскольку сущность ее представлялась невыясненной. А поскольку он был уверен в необходимости для выявления сущностного ядра какого бы то ни было явления полного исключения случайности, то полагал, что для того, «чтобы возможно было изучение законов духа вообще, нужно бы иметь по крайней мере несколько духовных существ, дабы мочь элиминировать то, что в них случайно (то, что зависит от образа соединения духа с материей и от организации этой материи), от того, что существенно принадлежит духу, как духу». И если человек—единственное известное нам духовное существо, то такая процедура становится невозможной и возникает потребность в замене метафизики психологией. Позже он уверился в целесообразности совмещения ориентации и на науку, и на метафизику с ее идеей верховного идеального начала мироздания.

Сводя в значительной степени науку к эмпиризму, Данилевский заключал, что ее выводы о существовании причинно-следственной связи в природе представляют собой лишь констатацию взаимосвязанности предыдущего с последующим, но не выявляют движущих сил развития. Наука неспособна постигнуть тайны бытия, ибо цель ее—«знание полной иерархически соподчиненной системы фактов и явлений природы, в ее целостности или в какой-нибудь категории их». Истинное объяснение может быть только метафизическим, апеллирующим к целепостановляющему идеальному началу, и «главный и единственно существенный результат изучения природы для нашего разума есть сознание идеального, то есть интеллектуального характера причины, произведшей и устроившей органический, да и весь мир». Наука способна давать лишь «частное объяснение» взаимосвязи явлений природы, она несовершенна и ограничена в своих возможностях.

Данилевский лишает науку всеобщего характера и по той причине, что ее заключения не ведут к абсолютной истине. Совершенная истина— такой же миф, как человечество, так как невозможно представить себе истины, не носящей на себе печати личности или национальности. Поскольку в истории нет ничего другого, кроме «разновременного и разноместного (т. е. разноплеменного) выражения разнообразных сторон и направлений жизненной деятельности» то, что было значимо для одного народа, будет предано забвению другим. Поэтому нет ни «идеальной формы правления», ни искусства, пригодного для всех народов, ни единой науки. Восприятие окружающего мира каждым народом специфично и неповторимо, поэтому характер науки зависит от психических национальных свойств.