Filosofa.net

По сути, Гегель развивает ту верную мысль всей немецкой классики, согласно которой мы должны постигать действительность в ее же собственных фор­мах. И если в мире существенную роль играет един­ство противоположностей, то постигать его мы долж­ны в форме логических противоречий. И каждый раз, когда в познающем мышлении возникает противоре­чие, мы должны ставить вопрос о том, является ли оно объективным противоречием. Гегель был пер­вым, кто заговорил об объективных противоречиях, выражающих противоречивость самой действитель­ности. Объективные противоречия он отличает от таких противоречий, которые являются следствием нашей ошибки.

Здесь стоит вспомнить о Канте, который в свое время бросил вызов традиционной логике с ее фор­мальным подходом к анализу суждений. Тем не менее ни Кант, ни Фихте, ни Шеллинг не выступили против традиционной логики по вопросу о «запрете» проти­воречий. Даже констатировав единство противопо­ложностей в природе, Шеллинг не признает противо­речие в качестве логической формы, то есть в качестве необходимой формы нашего мышления о мире. Вмес­то того чтобы расширить границы логики в соответ­ствии с новой меркой действительности, действитель­ность подгоняется под узкую мерку старой логики.

Именно эту непоследовательность и ликвидирует Гегель. “Для человеческого мышления нет никаких внешних границ, доказывает он, кроме границ прак­тически освоенного человеком”[6]. Поэтому всякая гра­ница для нашего разума — это только относительная историческая граница. И условием всесилия разума, считает Гегель, является его способность преодоле­вать противоречия. Например, противоречивость движения обнаруживает себя в разуме человека в форме противоречия между прерывностью и непре­рывностью. При созерцании окружающего мира это противоречие обнаружить невозможно, так как в созерцании нам дана сплошная непрерывность. Сам факт дискретности движения, а также пространства и времени мы открываем только благодаря аналити­ческой, расчленяющей способности рассудка. Именно поэтому Гегель рассудок называет «кислотой». Но единство прерывности и непрерывности как единство противоположностей схватывает только разум, кото­рый в свою очередь является противоречивым един­ством созерцания и рефлексии.

3. Высшая познавательная способ­ность человека.

Таким образом, высшей познавательной способ­ностью человека, согласно Гегелю, является разум, а орудием разумного познания — понятия. А посколь­ку понятия немыслимы без противоречий, то высшей формой логики у Гегеля оказывается диалектика. Мы видим, как теория познания оборачивается у Гегеля логикой, а логика, в свою очередь, диалектикой. И действительно, в учении Гегеля они совпадают. Тео­рия познания, логика и диалектика, с точки зрения Гегеля, по большому счету должны заниматься одним и тем же предметом, а именно системой категорий.

В своей работе «Наука логики», которую Гегель писал в течение четырех лет, когда возглавлял гим­назию в Городе Нюрнберге, он обрисовывает контуры указанной системы категорий. Согласно Гегелю, ка­тегории выражают ступени познания от простого чувственного созерцания до уровня теоретической науки и философии. Дело в том, что Гегель, в отличие от представителей прежней метафизики, не считает возможным получить истину всю и сразу. Более того, у Гегеля истина не исчерпывается готовым результа­том. Она, согласно Гегелю, есть результат вместе со своим становлением. Истина — это процесс. Тем са­мым Гегель вводит в философию понятие относитель­ной истины. И благодаря этому история, и история познания в частности, перестает быть историей про­стых ошибок и заблуждений, как это считал, к при­меру, Ф. Бэкон. Она превращается в процесс уточне­ния относительных истин и их развития, без чего невозможна никакая наука.

“Высшую истину, согласно Гегелю, нам открывает философия. Именно философия, пройдя свой собст­венный путь развития, выявляет подлинную суть и смысл бытия”[7]. В то время как искусство, религия и естествознание только приближают нас к истинному знанию. Искусство и религия, по мнению Гегеля, не в состоянии отвлечься от образов и аллегорий в разговоре об основе мира. А наука, уже овладев понятием, застревает на анализе природных явлений, не проникая в подлинный источник и причину миро­здания. И только философия, считает Гегель, раскры­вает перед нами истинную картину происходящего, а именно то, что основу мира составляет само мыш­ление.

Логическая культура философа-диалектика, со­гласно Гегелю, позволяет ему понять тот факт, что наше мышление и основа мира есть одно и то же. Таким образом, Гегель формулирует принцип тожде­ства бытия и мышления, имея в виду то, что скрытая для обычного восприятия основа мира есть не что иное, как развивающееся мышление. И мы должны восходить в своем познании по категориальным сту­пеням потому, что таков ход развития этого объек­тивного, надындивидуального мышления. Принимая в молодые годы пантеизм своего друга Шеллинга, зрелый Гегель, как мы видим, переходит на точку зрения объективного идеализма. Тот же путь в своей духовной эволюции проделал, напомним, и Шеллинг. Но у позднего Шеллинга идеальное начало мира — это ветхозаветный мистический Бог, тогда как у Гегеля основой мира является Абсолютный Дух в Форме Понятия. Гегель тоже именует эту основу Богом, однако, у него мало общего с традиционной христианской точкой зрения на Создателя. Недаром объективный идеализм Гегеля часто называют пан­логизмом.

Итак, «Наука логики» — это сердцевина учения Гегеля, в которой идет речь об идеальной основе бытия и способе ее саморазвития. Причем в «Науке логики» этот процесс представлен в той ясной логи­ческой форме, которая открывается только филосо­фу, и только тому философу, который занимается диалектической логикой. А диалектическая логи­ка — это как раз та универсальная наука, в которой, согласно Гегелю, сошлись теория познания, логика и диалектика. И речь в ней идет, как мы уже сказали, о развитии Абсолютного Духа, которое выражается в восхождении от абстрактного к конкретному, то есть от простого и одностороннего к развитому и целост­ному, или же к системе. Таким образом, если отвлечь­ся от гегелевского идеализма, то окажется, что диа­лектическая логика — это наука о том, как возможно системное, научно-теоретическое мышление, или, иначе говоря, как возможно подняться от обыденного взгляда на мир к его научному пониманию.

Как мы видим, познание истины из индивидуаль­но-психологического явления, каким оно было у фи­лософов Нового времени, в немецкой классике стано­вится историческим процессом. Уже в наукоучении Фихте эмпирический субъект способен познавать только с помощью тех духовных орудий, которыми его наделяет трансцендентальный субъект. Что каса­ется Гегеля, то он пытается воссоздать ступени пости­жения истины не столько индивидом, сколько родом, родовым субъектом. Соответственно процесс восхож­дения от абстрактного к конкретному становится у него законом познания в масштабах всего человечества, а на почве идеалистической мистификации — законом самопознания Абсолютного Духа.

Гениальные открытия и идеалистическая мисти­фикация сплетены в учении Гегеля воедино. И одно без другого в тех культурно-исторических условиях, наверное, было бы невозможно. В результате в русле своих идеалистических поисков Гегель приходит к новой постановке вопроса о путях формирования мышления. Если человек мыслит посредством кате­горий, считает Гегель, то такое мышление не может быть одной из субъективных способностей человека, наряду с чувством, памятью, желанием, велением. А именно так мышление понималось предшественника­ми классической немецкой философии. Более того, мышление представлялось большинством из них как деятельность некой бесплотной души. А потому и само мышление оказывалось деятельностью чисто бесплотной.

4. Мышление не может быть одной из множества способностей человека.

Согласно Гегелю, мышление не может быть одной из множества способностей человека наряду, скажем, с практической волей и энергией. Наоборот, доказывает Гегель, мышление включает в себя практичес­кую волю человека в качестве одного из своих «мо­ментов». “Таким образом, из чего-то бесплотного и бессильного мышление у Гегеля становится опреде­ленной силой, способной производить изменения в окружающем мире”[8]. Включив в мышление то, что позднее будут именовать предметно-практической де­ятельностью, Гегель создает предпосылки для наибо­лее адекватного объяснения того, каким образом че­ловек осваивает мир, вычерпывая из этого мира его существенные категориальные определения.