Реклама
Книги по философии
Артур Шопенгауэр
Введение в философию; Новые паралипомены; Об интересном
(страница 15)
§ 17
Вечная противоположность между созерцанием по закону основания, наукой, разумом - и созерцанием идеи, искусством, гением была всего ранее ясно выражена у Аристотеля и Платона.
Подобно тому как я выше где-то показал, что понятие для искусства остается навеки бесплодным, так и Аристотель в Metaphys. I, с. 7 весьма наивно заметил, что идея для науки совершенно бесплодна.
§ 18
Науку может изучать каждый - один с большим, другой с меньшим усилием. Но от искусства всякий получает лишь столько, сколько он вносит в него сам, но только в неразвитом виде. Какую пользу могут принести немузыкальному человеку моцартовские оперы? Что видит большинство в Мадонне Рафаэля? И разве очень многие не судят о гетевском Фаусте, лишь опираясь на чужой авторитет? Ибо искусство имеет дело не с одним лишь разумом, подобно науке, а с сокровеннейшей сущностью человека, а в этом случае каждый человек значит лишь то, что он есть. То же будет и с моей философией, ибо она будет философия как искусство. Всякий будет понимать в ней лишь столько, сколько он сам стоит: поэтому в общем она на деле понравится немногим и будет достоянием paucorum hominum, и это будет для нее большой похвалой. Конечно, большинству эта философия как искусство будет очень не по душе. Но я думаю, что уже исторически, из крушения предпринятых за 3000 лет попыток всяческой философии как науки, т.е. согласно закону основания, мы можем вывести, что на этом пути она недостижима. Кто умеет лишь отыскивать связь представлений, т.е. связывать основания и следствия, тот может сделаться великим ученым, но не философом, как и не художником, или поэтом, или музыкантом. Ибо все они должны познавать вещи в себе, платоновские идеи, ученый же познает только явление, т.е. собственно закон основания, так как явление ничего иного собою и не представляет. Следовательно, вполне оправдается изречение Платона: ???.
§ 19
Если кому-нибудь все люди и все вещи не кажутся порою только призраками или тенями - у того нет никакой склонности к философии: ибо эта иллюзия возникает вследствие контраста между идеей и отдельными вещами, которые представляют собою ее явления. А идея доступна лишь возвышенному сознанию.
§ 20
Вместе с законом основания (как закона причинности) уже дана материя, и обратно: ибо она, если смотреть на это правильно, с ним тождественна. Ведь материя безусловно не что иное, как причинность: ее бытие - это ее воздействие на другую материю (т.е. на самое себя во всех частях пространства): что часть этой материи (органическая) представляет собою непосредственный объект субъекта, это уже нечто другое и происходит оттого, что объект, мир, материя существуют лишь для субъекта. Собственно, сущность материи заключается исключительно в ее действенности [1] (материя без какого-либо действия, т.е. силы, была бы немыслима, как противоречие), т.е. и все, на что она воздействует, - опять-таки лишь материя, она сама: итак, если угодно, ее сущность - это, с одной стороны, лишь ее связь с самой собой, с другой стороны - ее отношение к субъекту.
Итак, я хочу попытаться показать всюду единство того, что, рассматриваемое с различных точек зрения, кажется различным - часто лишь вследствие того, что мы при помощи отвлечения создаем из него различные понятия [2]. Таким образом, постепенно весь мир, если только смотреть на него с правильной точки зрения, должен казаться единым, и это единое - видимость воли: отсюда следует отделить то, что не есть ни мир, ни воля. Это указание тождества в кажущемся различным должно заменить со-
бою выведение различного как следствия из причины. Ибо философия делится на два периода: в первом она, в своем стремлении сделаться наукой, руководствовалась законом основания и всегда терпела неудачу, потому что на пути связи явлений она искала то, что не есть явление, подобно тому, кто непрестанно, вновь и вновь разделяя величину на две части, надеется в конце концов не получить никакого остатка, невозможность чего лежит уже в самом руководящем принципе, - как здесь, так и там.
1 В высшей степени удачно поэтому для того, что я называю первым классом представлений, обычное в немецком языке слово Wirklichkeit: бытие вещей - это не что иное, как их действенность.
2 Воздействие тел друг на друга - это условие всякого познания, и наоборот, рассудок, для которого исключительно и существует познание и в котором лежит закон причинности, - это условие материи, которая есть не что иное, как причинность и представление субъекта.
Второй период философии наступит, когда она, уже как искусство, будет рассматривать не зависимость явлений, а само явление, Платонову идею, и излагать и закреплять ее в материале разума, в понятиях.
Согласно первому принципу, всецело характеризующему первый период, история философии казалась бесконечной; во втором периоде возможен конец ее: там, где отсутствует все техническое, при правильном методе, готовы к самые результаты.
§ 21
Истинная сущность материализма заключается в том, что он полагает материю абсолютной и перескакивает через отношение ее к субъекту, в чем на деле она единственно и существует; и, рассматривая по закону причинности все состояния материи, он, наконец, среди прочего находит и познание, как некоторое произведенное известными обстоятельствами состояние материи. Если мы последуем за философствующим материалистом с наглядными представлениями, то, достигнув этой последней точки, мы почувствуем внезапный припадок неудержимого олимпийского смеха, ибо нам сразу станет ясным, что то, что теперь выступает как конечный результат (познание), уже молчаливо было допущено при самой начальной исходной точке (материя) как необходимое условие, - и результат, следовательно, был постулирован: ибо там, вместо мнимо мыслимой материи, примышлялся уже представляющий материю субъект. Получается нечто вроде шутки Эйленшпигеля или некоторое Munchhausianum.
Противоположная крайность этой смешной нелепости непременно выступит, если мы, наоборот, вместо того чтобы допустить объект без субъекта, допустим субъект без объекта, что и представляет собою, собственно говоря, идеализм. Это смешное во всей своей чудовищности представляет собою, собственно, один только фихтевский идеализм, который согласно закону основания, имеющему значение лишь для объектов, заставляет субъект производить объекты. Но и более чистый идеализм, берущий только исходной точкой познающий субъект и считающий все объекты его представлениями (причем он забывает, что они - проявления воли), заключает в себе следы этого смешного в том, что он говорит так, как будто мыслим субъект без объекта, и, по крайней мере, на мгновения забывает, что субъект существует лишь исключительно вместе с объектами.
От обоих заблуждений спасает лишь мое учение, по которому есть воля и познание этой воли, мир, - познание же распадается на объект и субъект; но то, что волю сопровождает познание, это - истинное евангелие, путь к спасению, причем воля, познав себя, поворачивает обратно и приходит к концу. - Лишь в понятиях (т.е. посредством разума) можно обозревать целое; а выражать сущность мира (который есть объективация воли) в понятиях и, таким образом, воспроизводить созерцание в другом материале (понятиях), это и есть то искусство, которое называется философией.
Область науки, наоборот, это применение закона основания. Поэтому всякая наука исходит из двух данных: первое всегда остается законом основания, второе же бывает различно, например, в геометрии - пространство, в арифметике - время, в логике - понятие, в физике же - материя. Идеал физики состоит в следующем: по закону основания становления объяснить из материи все ее состояния, начиная с того, когда она менее всего, и кончая тем, когда она более всего является непосредственным объектом субъекта, т.е. человеческим организмом. Найти оба самых крайних конца, вероятно, одинаково трудно, т.е. найти то состояние материи, из которого
выходят все остальные изменения, т.е. первичный элемент, единственную материю, эту проблему химии, - и законы организма, проблему физиологии. До сих пор физика (естествознание вообще) оставалась всегда в средине между обоими конечными пунктами. Субъект должен при этом всегда оставаться необходимой предпосылкой - одинаково как в грубейшей и мертвой материи, так и в человеческом организме. Для объяснения отношения обоих (т.е. материи и организма) к субъекту можно образно воспользоваться отношениями пространства, и так как всякая материя есть действительно непосредственный объект субъекта, то в виде сравнения можно сказать: человеческий организм - это ближайшая к субъекту материя, остальные более отдаленны и как бы менее доступны слуху, самая же мертвая материя наиболее удалена от субъекта, и от нее доходит до субъекта лишь слабый отзвук.
Заблуждение всех философов состояло в том, что они считали философию наукой и искали ее, руководствуясь законом основания. Натурфилософия - это заблуждение, что достигнутый идеал физики сделается философией.
§ 22
Не подразумевал ли Гете в своем стихотворении, названном "Зеркало музы" и помещенном в "Пропилеях", противоположность между наукой и искусством, познанием по закону основания и познанием идеи? Не представляет ли собою река мир отдельных вещей, притязающий на реальность и истинность, тихое же озеро, наоборот, - искусство, которое одно, собственно, показывает истину, т.е. Платонову идею?
§ 23
Было слишком преждевременно из-за не удававшихся до сих пор попыток оставить надежду на удовлетворяющую философию. Надо было, по крайней мере, допустить мысль, что и здесь est quadam prodire tenus. Но надо оставить
