Реклама
Книги по философии
Омар Хайям
Рубайят
(страница 5)
Ты полон бодрой силой, - пей вино, С прекрасноликой милой - пей вино. Мир этот бренный - темные руины. Забудь, что есть и было, - пей вино.
Доколе быть в плену румян и благовоний, За тленной красотой и мерзостью в погоне? Будь родником Замзам, ключом Воды Живой, - В свой срок ты скроешься в земном глубоком лоне.
Ста сердец и ста вер дороже чаша одна. Все китайское царство не стоит глотка вина. Что еще есть на свете, кроме вина цвета лала? - Только скорбь, что вся радость земли усладить не вольна
В час, когда увлажнятся тюльпаны вечерних полей фиалки наклонятся, став от росы тяжелей, - Только те мне по нраву цветы, что от сырости ночи Подбирают ревнивые полы одежды своей.
С древа старости желтый последний слетает листок, Посинели гранаты увядших и сморщенных щек. Крыша, дверь и четыре подпорки стены бытия Угрожают паденьем. Настал разрушения срок.
Напрасно не скорби о бывшем дне, Не думай о ненаступившем дне. Не расточай свой век, живи сегодня Вот в этом - небо озарившем дне.
Я не был трезв ни дня, я не таю. Я опьянен всегда; в ночь Кадр* я пью, Уста - к устам фиала; до рассвета Рукою шею хума обовью.
Ты не бываешь пьяным? Но пьяных не упрекай! Ты не живи обманом, низостей не совершай! Ты предо мной возгордился тем, что вином не упился? Трезв ты, но полон скверны, и скверна бьет через край!
Пей вино, лишь оно одно забвенье тебе принесет, Душу врага лишь оно смятением потрясет. Что пользы в трезвости? Трезвость - источник мыслей бесплодных. Все в этом мире - смертны, и все бесследно пройдет.
О избранный, к словам моим склонись, Непостоянства неба не страшись! Смиренно сядь в углу довольства малым, В игру судьбы вниманьем углубись.
Мы дервишеским рубящем жбан затыкали, Омовенье землею трущоб совершали. Может быть и отыщем в пыли погребка Жизнь, которую мы в погребках потеряли?
Тайны мира, что я изложил в сокровенной тетради, От людей утаил я, своей безопасности ради, Никому не могу рассказать, что скрываю в душе, Слишком много невежд в этом злом человеческом стаде
Я пред тобою лишь не потаюсь, - Своей великой тайной поделюсь: Любя тебя, я в прах сойду могильный, И для тебя из праха поднимусь.
Ты алчность укроти, собой живи, К делам судьбы презрение яви! Промчится быстро век твой пятидневный Вину предайся, песням и любви !
Хоть этот мир лишь для тебя, ты мыслишь, сотворен, Не полагайся на него, будь сердцем умудрен. Ведь много до тебя людей пришло - ушло навеки Возьми свое, пока ты сам на казнь не уведен.
Когда совершается все не по нашим желаньям, Что пользы всю жизнь предаваться напрасным страданьям? Мы вечно в печали сидим, размышляя о том, Что поздний приход увенчается скорым прощаньем.
Не холоден, не жарок день чудесный. Цветы лугов обрызгал дождь небесный. И соловей поет - мы будем пить! - Склоняясь к розе смуглой и прелестной.
Скажи: кто не покрыл себя грехами, Ты, добрыми прославленный делами? Я зло творю, ты воздаешь мне злом, - Скажи мне: в чем различье между нами?
Пресытился я жизнью своей - исполненной суеты, Пресытился бедами и нищетой! О господи, если ты Вывел из небытия бытие, то выведи и меня - Во имя твоего бытия - из горестной нищеты!
Ты - творец, и таким, как я есть, - я тобой сотворен. Я в вино золотое, и в струны, и в песни влюблен. В дни творенья таким ты создать и задумал меня. Так за что же теперь я в геенне гореть обречен?
Встань, не тужи! Что печалью о бренном томиться? К нам приходи, чтоб за чашею повеселиться. Если бы нравом судьба постоянна была, То и тебе никогда не пришлось бы родиться.
Тщетно тужить - не найдешь бесполезней забот, Сеял и жал поколенья до нас небосвод. Кубок налей мне скорее! Подай мне его! Все, что случилось, -давно решено наперед.
0 боже! Милосердьем ты велик? За что ж из рая изгнан бунтовщик? Нет милости - прощать рабов покорных, - Прости меня, чей бунтом полон крик!
Считай хоть семь небес, хоть восемь над землей, - Ведь не изменит их движенья разум твой. Раз нужно умереть, не все ль равно: в гробнице Съест муравей тебя, иль волк в глуши степной.
Виночерпий! Что делать мне с сердцем моим? Мертвым лучше в могиле, спокойнее им. Сколько раз я ни каялся, сколько ни плакал - Все грешу! Очевидно, я - неисправим.
Если хочешь, чтоб крепкой была бытия основа И хотя бы два дня провести без унынья злого, Никогда не чуждайся веселья и пей всегда, Чтоб успеть все услады испить из фиала земного.
Мирские тревоги - смертельный ад, чаша-противоядье его. Блажен, кто противоядие пьет, не страшен гибельный яд для него. С юными пери пей вино на свежем ковре зеленой травы Во все свои дни, покамест трава из праха не выросла твоего.
Будь решительным! От обрядов пустых отказаться пора давно, Не скупись, делись и с другими тем, что тебе судьбою дано. В этом мире не покушайся на жизнь и достаток бедных людей. Головой отвечаю - ты будешь в раю. Так проворней неси вино!
Деяньями этого мира разум мой сокрушен, Мой плащ на груди разодран, ручьями слез орошен. Фиал головы поникшей познанья вином не наполнить, - Нельзя ведь сосуд наполнить, когда опрокинут он.
Внимаю я твоим укорам, как слову злобного навета, - Безбожником меня зовешь ты, гулякой, поношеньем света. Я признаю: ты прав, я грешен, но на себя взгляни сначала, Скажи по правде: ты мне разве достоин говорить все это?
Из мира праведного дух, не оскверненный дольним прахом, К тебе явился. Встань пред ним с улыбкою, а не со страхом, И чашу утренним вином для гостя доверху налей, Чтоб молвил он: "Да будет день счастливый дан тебе аллахом"
Вновь из тучи над лугом слезы молча текут. Без вина в этом мире мудрецы не живут. Стебли тонких травинок мы видим сейчас, Кто ж увидит травинки, что из нас прорастут?
Что будущею занят ты судьбой, Терзаешься бессмысленной борьбой? Живи беспечно, весело. Вначале Не посоветовались ведь с тобой.
Когда б я был творцом - владыкой мирозданья, Я небо древнее низверг бы с основанья И создал новое - такое, под которым Вмиг исполнялись бы все добрые желанья.
О мудрый, утром раньше встань, когда кругом прохлада, И догляди, как мальчик пыль взметает за оградой Ты добрый дай ему совет: "Потише! Не пыли! Ведь эта пыль - Парвиза* прах и сердце Кей-Кубада"
Жаждой вина огневого душа моя вечно полна, Слуху потребны напевы флейт и рубаба струна. Пусть после смерти кувшином я стану на круге гончарном, Лишь бы кувшин этот полон был чистым рубином вина.
Уж если в наше время разум и бесполезен, и вредит И все дары судьба невежде и неразумному дарит, Дай чашу мне, что похищает мой разум; пусть я поглупею - И на меня судьба, быть может, взор благосклонный обратит.
Сказала роза: "Я Юсуф египетский* среди лугов, Как драгоценный лал в венце из золота и жемчугов". Сказал я: "Если ты-Юсуф, примета где?" А роза мне: "Взгляни на кровь моих одежд и все ты сам поймешь без слов?"
Я с вином и возлюбленной позабыл и нужду и труды, Я не жду милосердия, до судилища нет мне нужды. Отдал душу, и сердце я, и одежду в залог за вино, - Я свободен от воздуха, от земли, и огня, и воды.
Все, что есть - только вымысел, сном улетает, И не избранный тот, кто о том не узнает. Сядь, испей эту чашу и развеселись! Пусть тебя сожаленье потом не терзает.
Жизнь, как роспись стенная, тобой создана, Но картина нелепостей странных полна. Не могу я быть лучше! Ты сам в своем тигле Сплав мой создал; тобою мне форма дана.
Лучше уж выпить глоток вина, чем царство завоевать! Мудрый, всего, что не есть вино, старайся здесь избегать, Чаша одна превыше в сто раз, чем Фаридунов* престол, Не захочу я винный кувшин на венец Хосрова сменять.
Ты склонен давать объясненья различным приметам О чем так тревожно петух голосит пред рассветом? Он в зеркале утра увидел: еще одна ночь Ушла невозвратно. А ты не ведал об этом?
Те трое - в глупости своей неимоверной - Себя светилами познанья чтут наверно. Ты с ними будь ослом. Для этих трех ослов Кто вовсе не осел - тот, стало быть, неверный.
Кувшин мой был прежде влюбленным, все муки мои он познал Кудрей завитками плененный, как я, от любви изнывал А ручка на шее кувшина - наверно, когда-то была Рукою, которою шею возлюбленной он обнимал.
Я к ланитам, подобным розе весной, тянусь. Я к кувшину с вином и к чаше рукой тянусь. Прежде чем рассыплется в прах мой живой сосуд, Долю взять я от радости каждой земной тянусь.
