Реклама
Книги по философии
Жиль Делез
Логика смысла (часть 2)
(страница 42)
______________
8 Стр. 282 - 283.
404 ПРИЛОЖЕНИЯ
типа, действующих в данном материале (в этом смысле Гуссерль никогда не отказывался от определ±нного дуализма). Даже если это и так, то мы все же сомневаемся, что такой дуализм задается корректно, когда он утверждается между материей перцептивного поля и доре-флексивными синтезами Эго. Подлинный дуализм в чем-то другом; он пролегает между эффектами "структуры другого" перцептивного поля и эффектами е± отсутствия (каково было бы восприятие, если бы не было другого). Нужно понять, что другой - отнюдь не одна среди прочих структур в перцептивном поле (например, в том смысле, что можно было бы распознать в нем различие между природой и объектами). Это та структура, которая обусловливает вс± [перцептивное] поле и его функционирование, делая возможным полагание и приложение предданных категорий. Как раз не Эго, а другой как структура делает восприятие возможным. Таким образом, те авторы, которые неверно интерпретируют дуализм, не способны также и выйти за пределы альтернативы, согласно которой другой - это либо особый объект в данном поле, либо иной субъект поля. Определяя вместе с Турнье другого как выражение возможного мира, мы, напротив, делаем его априорным принципом организации любого перцептивного поля в соответствии с категориями; мы делаем из него структуру, допускающую это функционирование в качестве "категоризации" такого поля. Значит, реальный дуализм появляется при отсутствии другого. Но что происходит в этом случае с перцептивным полем? Структурируется ли оно согласно иным категориям? Или же наоборот, оно раскрывается навстречу совершенно особой предметности, позволяющей нам проникнуть в особую неоформленную область? В этом и состоит приключение Робинзона.
Этот тезис - гипотеза-Робинзон - имеет большое преимущество: исчезновение структуры Другого предстает как результат стечения обстоятельств на необитаемом острове. Несомненно, эта структура продолжает жить и функционировать ещ± долго после того, как Робинзон на острове сталкивается с какими-либо реальными посредниками или персонажами, актуализирующими
405 ЛОГИКА СМЫСЛА
е±. Но наступает момент, когда этому приходит конец: "Сияние огней маяков погасло для меня. Питаемые моей фантазией, их отсветы ещ± долго не умирали во мраке, но нынче конец - тьма восторжествовала"9. И когда, как мы увидим, Робинзон встречает Пятницу, он уже не воспринимает его как другого. А когда в конце концов приходит корабль, Робинзон знает, что больше уже не сможет восстановить людей в их функции другого, поскольку та структура, которую они могли бы заполнить, исчезла: "Так вот что такое другой: это возможный мир, упрямо пытающийся сойти за реальный. И хотя отказывать этому миру в праве на существование было жестоко, эгоистично, аморально, но вс± воспитание Робинзона побуждало его к этому; за долгие годы одиночества он позабыл прошлую жизнь и теперь спрашивал себя, сможет ли когда-нибудь окунуться в не± снова"10. Не того же ли постепенного, хотя и необратимого, разложения структуры достигает извращенец на сво±м внутреннем "острове", но иными средствами? Говоря языком Лакана "просрочка" другого приводит к тому, что другой более не воспринимается как другой, поскольку структура, которая наделяла бы его данным местом и данной функцией утрачивается. Но тогда, не рушится ли весь наш воспринимаемый мир в интересах чего-то ещ±?..
Верн±мся к эффекту присутствия другого - так, как это следует из определения "Другой - выражение возможного мира". Фундаментальный эффект состоит в различении моего сознания и его объекта. Такое различение, фактически, - результат структуры Другого. Наполняющий мир возможностями, задними планами, окраинами и переходами; предписывающий возможность пугающего мира, когда я ещ± не испугался, и, наоборот, возможность обнадеживающего мира, когда я в действительности напуган этим миром; в разных отношениях охватывающий мир, который представлен сам по себе прежде, чем я появился как-то иначе; создающий внутри мира множество полостей, которые содержат множество
_____________
9 Стр. 76.
10 Стр. 283.
406 ПРИЛОЖЕНИЯ
возможных миров - это и есть другой". Следовательно, другой с необходимостью опрокидывает мо± сознание в "Я был", в прошлое, которое уже не совпадает с объектом. До появления другого, например, существовал надежный мир, от которого мо± сознание не могло быть отличено. Затем объявляется другой, выражающий возможность пугающего мира, который не мог бы развернуться, не учитывая того, что имелся предыдущий [надежный] мир. Со своей стороны, Я - ничто иное, как мои прошлые объекты, и моя самость создана из прошлого мира, исчезновение которого произошло именно благодаря Другому. Если другой - это возможный мир, то Я - это прошлый мир. Ошибка теорий познания в том, что они постулируют одновременность субъекта и объекта, в то время как один из них полагается уничтожением другого. "И внезапно словно включается какой-то сигнал. Субъект отрывается от объекта, от предмета, лишая его части веса и цвета. Что-то треснуло в незыблемом доселе здании мира, и целая глыба вещей обрушивается, превращаясь в меня. Каждый объект лишается своих качеств в пользу соответствующего субъекта. Свет превращается в глаз и более не существует как свет - теперь это лишь раздраж±нная сетчатка. Запах становится носом - и весь мир тут же переста±т пах-
____________
11 В концепции Турнье явно прослеживаются лейбнициан-ские мотивы (монада как выражение мира), а также мотивы Сартра. Теория Сартра в "Бытии и Ничто" является первой крупной теорией другого, поскольку она преодолевает альтернативу: является ли другой объектом (даже если это особый объект внутри перцептивного поля), или же, скорее, субъектом (даже если это иной субъект иного перцептивного поля)? Здесь Сартр выступает как предшественник структурализма, ибо он первый, кто рассмотрел другого как реальную структуру, или некую специфичность, не сводимую ни к объекту, ни к субъекту. Но определяя эту структуру через "взгляд", он возвращается к категориям объекта и субъекта, делая другого тем, кто полагает меня в качестве объекта, когда смотрит на меня, даже если этот другой сам становится объектом, когда я, в свою очередь, смотрю на него. Кажется, что структура другого предшествует взгляду; последний, скорее, маркирует момент, в который некто случайным образом заполняет эту структуру. Взгляд только приводит в действие и актуализирует эту структуру, которая, тем не менее, должна определяться независимо.
407 ЛОГИКА СМЫСЛА
нуть. Музыка ветра в Мангровых корнях более не достойна упоминания: это просто колебания барабанной перепонки... Итак, субъект есть дисквалифицированный объект. Мои глаза - это труп света. Мой нос - вс±, что осталось от запахов, после того как их нереальность точно доказана. Моя рука опровергает вещь, которую держит. И с этих пор проблема познания рождается из анахронизма. Она утверждает одновременность субъекта и объекта, чьи таинственные отношения хотела бы выяснить. Но субъект и объект не могут сосуществовать, посколку они суть одно и то же явление, сперва интегрированное в окружающий мир, а затем выброшенное на свалку"12. Другой, таким образом, удостоверяет различие между сознанием и его объектом в качестве темпорального различия. Первый эффект присутствия другого относится к пространству и распределению категорий восприятия; но второй эффект - возможно, более глубокий - касается времени и распределения его измерений: что происходит во времени до, а что - после. Возможно ли ещ± какое-то прошлое, когда Другого больше нет?
В отсутствие другого сознание и его объект суть одно. Для ошибки уже нет никакой возможности - и не только потому, что другой уже не будет высшим судьей всякой реальности, который обсуждает, подтверждает или опровергает то, что я (как я думаю) вижу - но также и потому, что лишенный своей структуры другой позволяет сознанию слиться, совпасть со своим объектом в вечном настоящем. "Можно подумать, будто дни мои восстали. Теперь они стоят вертикально, гордо утверждаясь в своей истинной ценности. И поскольку они более не отмечены последовательными этапами очередного, приводимого в исполнение плана, они уподобляются друг другу, как две капли воды, они неразличимо смешиваются у меня в памяти, и мне чудится, что я живу в одном-единственном, вечно повторяющемся дне"13. Сознание переста±т быть светом, падающим на объект, - но с тем, чтобы стать чистым свечением вещи в себе. Робинзон - не что иное, как сознание острова, но со-
_____________
12 Стр. 125 -126.
13 Стр. 260 -261.
408 ПРИЛОЖЕНИЯ
знание острова - это сознание, которым остров обладает сам по себе; оно есть остров в себе. Теперь нам ясен парадокс необитаемого острова: тот, кто потерпел кораблекрушение, если он остался один, если он утратил структуру другого, ничего не нарушает на необитаемом острове; скорее он освящает остров. Остров назван Спе-ранца, но кто же этот "Я"? "Вопрос далеко не праздный. И даже не неразрешимый. Ибо если я-не он, то значит, я - это Сперанца"14. Итак, Робинзон постепенно приближается к открытию: сначала он ощущал утрату другого как фундаментальное нарушение порядка в мире; ничего не осталось, кроме противостояния света и тьмы. Вс± стало угрожающим, мир утратил свои переходы и виртуальность. Однако, мало по малу Робинзон обнаруживает, что именно другой и вносит беспорядок в мир. Другой - это расстройство. Исчезнув, другой уже больше не является лишь восстановленными днями. То же происходит и с вещами. Они более не расставляются другим одна над другой. То же и с желанием. Оно более не надстраивается над возможным объектом или возможным миром, выраженным другим. Необитаемый остров инициирует распрямление и обобщ±нную эрекцию.
