Реклама
Книги по философии
Томас Гоббс
Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского
(страница 55)
Вознаграждение является или жалованьем, или наградой. Вознаграждение бывает или в качестве дара, или по договору. Вознаграждение по договору называется жалованьем, или заработной платой, и представляет собой благо, причитающееся за оказанную или обещанную услугу. Если же это вознаграждение является даром, то оно представляет собой благо, проистекающее из милости тех, кто это благо жалует, и имеющее целью поощрять людей к оказыванию услуг дарующим или дать людям возможность оказывать эти услуги. И поэтому если суверен назначает жалованье за исполнение какой-нибудь государственной должности, то получающий это жалованье юридически обязан исполнять эту должность; в противном случае он обязан лишь из почтения быть признательным и постараться отплатить за оказанную почесть. Ведь хотя люди не имеют никакой законной возможности отказаться, когда суверен повелевает им бросить собственные дела и служить государству без вознаграждения, или жалованья, однако они не обязываются к этому ни естественным законом, ни в силу установления государства, за исключением того случая, когда соответствующие государственные функции не могут быть выполнены иным путем. Ибо предполагается, что суверен может использовать все средства своих подданных в такой же мере, как и самый простой солдат - требовать причитающееся ему жалованье за военную службу.
Блага, пожалованные из боязни, не являются вознаграждением. Блага, которые суверен жалует подданному из боязни, что тот может принести вред государству, не служат вознаграждением в собственном смысле, ибо они не есть жалованье, предварительным условием которого является договор, который в данном случае не мог иметь места, так как всякий человек и без такого договора обязан не вредить государству. Но эти блага также и не милость, ибо они исторгнуты страхом, который не должен быть присущ верховной власти. Эти пожалованные блага поэтому скорее жертвы, которые суверен (лично, а не в качестве представителя государства) приносит, чтобы задобрить тех недовольных, которых он считает могущественнее себя, и такие жалованные блага поощряют не к повиновению, а, напротив, к дальнейшему продолжению и усилению вымогательств.
Жалованье постоянное и случайное. Притом в некоторых случаях жалованье бывает твердым и получается из государственной казны, а в других - неопределенным и случайным и зависит от выполнения тех обязанностей, за которые оно установлено. Последнего рода жалованье в некоторых случаях вредно для государства, например в судебных органах, ибо, если жалованье судей и служителей суда определяется количеством рассмотренных ими дел, необходимо возникают два неудобства. Такое положение, во-первых, плодит тяжбы, раз, чем больше дел, тем больше жалованье, а во-вторых, оно ведет к спорам о подсудности, ибо каждая судебная инстанция тащит к себе как можно больше дел. Однако в органах исполнения такие неудобства не существуют, ибо эти органы не могут собственными усилиями увеличивать круг своих дел. И этого довольно о наказаниях и вознаграждениях, которые представляют собой как бы нервы и сухожилия, приводящие в движение члены и суставы государства.
До сих пор я обрисовывал природу человека, чья гордость и другие страсти вынудили его подчиниться государству, и одновременно огромную власть его властителя, которого я сравнивал с Левиафаном, взяв это сравнение из последних двух стихов 41-й главы книги Иова, где Бог, рисуя великую силу Левиафана, называет его царем гордости . Нет на земле,- говорит Бог,- подобного ему, он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости. Но так как этот Левиафан смертей и подвержен тлению, как и все другие земные существа, и так как на небесах (хотя не на земле) существует тот, кого он должен страшиться и чьим законам он должен повиноваться, то в последующих главах я буду говорить о его болезнях, о том, отчего он умирает, и о тех естественных законах, которым он обязан повиноваться.
О ТОМ, ЧТО ОСЛАБЛЯЕТ ИЛИ ВВДЕТ ГОСУДАРСТВО К РАСПАДУ
Распад государств из-за несовершенного их установления. Хотя ничто, сотворенное смертными, не может быть бессмертно, однако, если бы люди руководствовались тем разумом, на обладание которым они претендуют, их государства могли бы быть по крайней мере застрахованы от смерти вследствие внутренних болезней. Ибо по своей природе эти установления призваны жить так же долго, как человеческий род, или как естественные законы, или как сама справедливость, которая дает им жизнь. Поэтому когда государства приходят в упадок, не вследствие внешнего насилия, а вследствие внутренних междоусобиц, то это вина людей не в силу того, что они являются материалом, из которого составлены государства, а в силу того, что они являются творцами и распорядителями последних. Ибо когда люди, устав наконец от беспорядочных столкновений и взаимной резни, желают от всей души приладиться друг к другу и образовать совместно прочное и долговечное здание из людского материала, то - вследствие недостатка умения создать справедливые законы, чтобы сообразовать с ними свои деяния, а также скромности и терпения, чтобы мириться с упразднением шероховатых и грубых сторон их прежней безграничной свободы,- без помощи способного архитектора из них не может быть составлено ничего, кроме шаткого здания, которое, едва пережив самих строителей, неминуемо обрушится на голову их потомства.
Из немощей государства я поэтому на первом месте полагаю те, которые возникают от несовершенного его установления и которые аналогичны болезням естественного тела, проистекающим от ненормальностей зародыша.
Недостаточность абсолютной власти. Одна из этих немощей состоит в том, что человек, добившийся королевства, довольствуется иногда меньшей властью, чем та, которая необходима в интересах мира и защиты государства. Из этого вытекает следующее: когда такому королю приходится в интересах безопасности государства использовать и те права, от которых он отказался, то это имеет видимость незаконного действия с его стороны, побуждающего огромное число людей (при наличии подходящего повода) к восстанию. Так и тела детей, произведенных на свет больными родителями, или обречены на преждевременную смерть, или же дурные последствия их ненормального зачатия сказываются на них разлитием желчи и болезненными наростами.
А когда короли отказываются от некоторых своих неотъемлемых прав, то это не всегда происходит (хотя иногда и может происходить) от незнания того, что необходимо для принимаемого ими поста: часто это делается в надежде на то, что они смогут получить эти права обратно, как только пожелают. В этом случае они ошибаются, ибо те, кто заставит их сдержать свое обещание, найдут поддержку против них у иностранных государств, которые в интересах благоденствия своих собственных подданных редко упускают случай ослабить соседние государства. Так, например, архиепископ Кентерберийский Фома Бекет был поддержан папой против Генриха II, ибо подчинение клира государству было отменено Вильгельмом Завоевателем, который при вступлении на престол поклялся не стеснять свободы церкви. Точно так же и бароны, власть которых при Вильгельме Рыжем (который благодаря их содействию унаследовал престол вместо своего старшего брата) выросла до степени, несовместимой с правами верховной власти, были поддержаны французами во время восстания против короля Иоанна.
И это случается не только в монархиях. Ибо так как девизом древнеримского государства было: сенат и народ Рима, то ни сенат, ни народ не обладали полнотой власти, что прежде всего привело к мятежам Тиберия Гракха, Гая Гракха, Люция Сатурнина и других, затем - к войнам между сенатом и народом при Марии и Сулле, а затем снова при Помпее и Цезаре - к войнам, которые привели к гибели их демократии и установлению монархии.
Народ Афин наложил на себя ограничение лишь в отношении одного действия, а именно было запрещено под страхом смерти агитировать за возобновление войны за остров Саламин. Однако, если бы Солон не притворился сумасшедшим и с ужимками и в одеянии сумасшедшего не стал бы в стихах предлагать собравшемуся вокруг него народу возобновление этой войны, афинский народ имел бы перед самыми воротами своего города врага, готового в любую минуту напасть на него 27. Такой опасности подвергаются или к такой хитрости вынуждены прибегать все государства, которые в чем-либо ограничивают свою власть.
Частные суждения о добре и зле. На втором месте ставлю болезни государства, причиненные ядом мятежных учений; одно из них - учение, что каждый отдельный человек есть судья в вопросе о том, какие действия хороши и какие дурны. Это верно в условиях естественного состояния, когда нет гражданских законов, а при наличии гражданского правления - в таких случаях, которые не определены законом. Во всех же других случаях ясно, что мерилом добра и зла является гражданский закон, а судьей - законодатель, который всегда представляет государство. Из-за этого ложного учения люди становятся склонными спорить друг с другом и обсуждать повеления государства, а затем повиноваться или не повиноваться им в зависимости от собственного усмотрения, что вносит смуту и ослабляет государство.
Совесть может быть ошибочной. Другим учением, противным гражданскому обществу, является положение: все, что человек делает против своей совести, есть грех. Это положение вытекает из предыдущего, согласно которому каждый человек - судья добра и зла, ибо человеческая совесть и его суждение есть одно и то же, и как суждение, так и совесть человека могут быть ошибочны. Поэтому хотя тот, кто не подчинен никаким гражданским законам, и совершает грех во всех тех случаях, когда делает что-либо против своей совести, ибо, кроме своего собственного разума, он не имеет никаких других правил, которым он мог бы следовать, однако с человеком, живущим в государстве, дело обстоит не так, ибо закон есть совесть государства, следовать руководству коего он признал для себя обязательным. Иначе различие, существующее между совестью отдельных людей, которая является лишь личным мнением, должно было бы внести смуту в государство, и всякий стал бы повиноваться верховной власти лишь постольку, поскольку ее повеления встречали бы его личное одобрение.
