Реклама
Книги по философии
Мишель Фуко
История сексуальности-III: Забота о себе
(страница 41)
История, послужившая поводом к беседе, и внешние перипетии, направляющие ее ход, изложены торжественно и иронично: "Вопрос, из которого возникли эти речи, по своей возвышенности требует трагического хора и сцены, и сама обстановка содержит в себе все начала драмы"2. Собственно говоря, перед нами пустячный комический эпизод. Вакхона, соблазнительного юношу, красивого и добродетельного, вожделеет некий эраст, Писий, а также вдова, много старше его, которой доверили подыскать ему достойную супругу. Она однако не нашла никого лучше себя и всерьез взялась за парня: преследует его, похищает и даже устраивает свадьбу под самым носом у Вакхонова воздыхателя, который поначалу впал было в ярость, но после смирился. Диалог начинается в тот момент, когда замыслы грозной вдовы уже открылись, но еще до того, как она решилась на насилие. Таким образом, мальчик по-прежнему мечется между двумя поклонниками и не знает, кого предпочесть. Поскольку он предоставил взрослым решать за него, те
______________
1 Плутарх. Об Эроте, 26, 771е.
2 Там же, 1, 749а.
209
избавляют его от необходимости выбора. Дискуссию открывают два поборника любви к мальчикам, Протоген и Писий, с одной стороны, и отстаивающие любовь к женщинам Антемион и Дафней,-- с другой. Спор разворачивается на глазах у Плутарха, который быстро отказывается от роли слушателя, берет инициативу в свои руки и "переводит разговор" на общую теорию любви. Между тем "протагонисты" диалога, вступившие в борьбу каждый за своего Эрота, покидают сцену, и беседу продолжают новые участники: Пемптид и, главным образом, Зевксипп; первый выдвигает материалистическую концепцию любви, второй отстаивает агрессивно-критическое представление о браке. Эти воззрения и вынужден опровергать Плутарх.
Здесь мы сталкиваемся с одной из наиболее замечательных черт диалога.
Его зачин представляет собой традиционную схему мифологических повествований и моральной казуистики -- перепутье. Какой путь избрать, что предпочесть: любовь к мальчикам или любовь к женщинам?.. На самом деле, собеседников занимает несколько иная проблема: если в платоновских текстах благородный мужской Эрот противостоит Эроту легкомысленному, переменчивому, плотскому, "пандемическому" (очевидно, речь идет о пристрастии к маленьким детям и незамужним девушкам)*, то у Плутарха выбирают между мальчиками, с одной
_______________
* Согласно Платону, природа Эрота двойственна сообразно природе соответствующей Афродиты: Урании ("Небесной") сопутствует Эрот небесный, а Пандемос ("Всенародной", "Пошлой" в отечественной традиции перевода) -- Эрот пошлый;
первый покровительствует любви к юношам и зрелым молодым людям (но не маленьким мальчикам); сфера второго -- менее достойная любовь к женщине, обеспечивающая продолжение рода, и предосудительная любовь к малолетним детям. Эрот Афродиты пошлой "способен на что угодно; это как раз та любовь, которой любят люди ничтожные. А такие люди любят во-первых, женщин не меньше, чем юношей; во-вторых, они любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души, и, наконец, любят они тех, кто поглупее, заботясь только о том, чтобы добиться своего, и не задумываясь прекрасно ли это". Эрот же Афродиты небесной восходит к богине, которая, во-первых, "причастна только мужскому началу, но никак не к женскому", а во-вторых, "старше и чужда преступной дерзости". Одержимые такой любовью "обращаются к мужскому полу, отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено большим умом". Они верны и постоянны, поскольку любят "за высокие нравственные достоинства", причем не детей, а тех, "у кого уже обнаружился разум". Их любовь "очень ценна и для государства, и для отдельного человека, поскольку требует от любящего и от любимого великой заботы о нравственном совершенстве" (Платон.. Пир, 180с-- 185d.). Этот представление о двойственной природе Эрота Фуко называет "традиционным дуализмом".-- Прим. ред.
210
стороны, и браком -- с другой, как если бы только в его рамках возможна была близость с женщиной.
Еще один характерный элемент Плутархова диалога -- образ женщины, преследующей Вакхона. Все здесь весьма показательно: она намного старше мальчика, хотя все еще молода, богаче его, родовитей, опытнее, наконец1. Подобные истории не были в Греции редкостью; их распространению способствовал не только недостаток женщин, но и принятые брачные стратегии. И все же, отношение к такого рода союзам оставалось несколько неопределенным и настороженным: муж, уступавший жене и в возрасте, и в богатстве, оказывался в весьма сложном положении, поскольку превосходство супруга считалось основополагающим моментом матримониума. В текстах, затрагивающих проблемы брака, эти затруднения упоминаются довольно часто. Разумный правитель,-- говорит Плутарх в жизнеописании Солона,-- обнаружив в спальне богатой старухи юношу, "который от любовных отношений с ней жиреет, как куропатка", принудит его перейти к девушке, нуждающейся в муже2. И Писий не упускает случая напомнить о подобных опасениях сторонникам женитьбы Вакхона3. При всей своей обыденности это союз парадоксальный и рискованный, ведь интересы одной стороны и желания другой слишком уж разнятся, чтобы можно было надеяться на их счастливое и разумное сосуществование. Следовательно, брак, который навязывают Вакхону вместо педерастической любви,-- не просто не лучший, но и наименее удачный из всех возможных вариантов. Дискуссия, посвященная его оправданию, и завершающее ее торжество, только усиливают значение этого обстоятельства.
Остается уловить еще одну парадоксальную черту. Исменодора, пылкая вдова,-- это женщина, "приятная во всех отношениях": благонравная, "примерного образа жизни", она не навлекла на себя ни единого упрека, ее не коснулось злословие, никогда на ее дом не падало "подозрение в чем-либо дурном"4. Тем не менее она начинает без зазрения совести преследовать мальчика, которого взялась было женить на девушке, состояв-
_______________
1 Там же, 9, 764с.
2 Плутарх. Солон, 20, 8.
3 Плутарх. Об Эроте, 7, 752e-- f.
4 Там же, 2, 749d и 11, 755d-- e.
211
шей с ней в родстве. Однако, "слыша и говоря о нем много хорошего", наблюдая собственными глазами его красоту и достоинства, замечая, как "многие почтенные люди добиваются его дружбы", вдова сама в него влюбляется. Уверенная, что "Вакхон не прочь от брака", она решает не упустить его и однажды, выждав, когда он возвращается из палестры (ей туда было нельзя являться за ним вслед), с помощью нескольких друзей похищает своего подопечного. Известно, что такие "умыкания", отчасти действительные, а отчасти заранее согласованные с их "жертвами", были широко распространены если не в жизни, то уж точно в педерастической литературе. Множество мифологических сюжетов и исторических повествований строятся вокруг подобного рода сцен насилия. Упоминания об этом есть и в Любовных повествованиях, приписываемых Плутарху, и в Речах Максима Тирского, посвященных сократической любви1. Если же на такой приступ решается столь добродетельная особа, как Исменодора, значит, она "подверглась какому-то внушению свыше, превосходящему силу человеческого разума"... Итак, все эти черты (разница в возрасте, признанные достоинства, внимание к моральным качествам и доброму имени возлюбленного, инициатива в преследовании, неистовство божественного вдохновения) легко узнаваемы: в традиционной педерастической модели они характеризуют любителя мальчиков. Исменодора в описании Плутарха занимает место эраста. Следовательно, Вакхону приходится выбирать, собственно говоря, не между двумя в корне различными формами любви,-- с одной стороны, страсть, которая может возникнуть между прекрасным одаренным юношей и зрелым мужчиной, увлеченным красотой друга; с другой стороны, чувства, соединяющие мужа и жену в управлении патримонием и воспитании детей,-- но между двумя видами одной и той же любви, носителями которой могут выступать как мужчины, так и женщины. О том, что это единый тип отношений, определенно говорит и аргументация Плутарха в защиту брака с Исменодорой: никто,-- заявляет он,-- не бывает безначальным и вполне самостоятельным;
если "эфебом управляет гимнасиарх, юношей -- его поклонник, человеком зрелого возраста -- закон и стратег", то что удиви-
____________
1 Плутарх. Любовные повествования, 2, 772е; 3, 773f.
212
тельного, когда "благоразумная жена как старшая руководит жизнью молодого мужа, полезная ему своим жизненным опытом [toi phronein mallon] и милая любовью [toi philtin] и душевной склонностью?"1.
Как мы видим, предмет диалога смещается сразу в двух направлениях. Первый тематический сдвиг связан с самим ходом беседы: проблема выбора, который возлюбленный должен сделать между двумя любовниками, незаметно подменяется вопросом о предпочтительности одной из двух возможных форм любви, к мальчикам или к девочкам. Второе же смещение вызвано парадоксальным поворотом интриги, наделяющим отношения с женщиной тем же этическим потенциалом, что и отношения с мужчиной. Сквозь драматические перипетии диалога отчетливо проступает общий смысл: речь идет о необходимости выработать такую концепцию единой любви, которая бы не отвергала достоинств любви педерастической, но, напротив, включала бы их в более широкий и полный контекст, иначе говоря, в ту единственную форму, обеспечить которую в конечном счете, могут только отношения с женщиной, точнее, с супругой.
