Filosofa.net

С одной стороны, ноосфера возникает с самого появления человека как процесс сугубо объ­ектив­ный, стихийный, с другой - только сейчас, в наше время, биосфера начинает переходить в ноосферу; собственно ноосфера где-то еще впереди, на совсем другом, далеко не достигнутом уровне плане­тарного сознания и действия человечества. Такое же двойственное определение ноосферы встреча­ется у Вернадского. Современные авторы различают предноосферу и будущую собственно ноосфе­ру, некоторые из них эту предноосферу дробят на более мелкие части: антропосферу, социосферу, выделяют техносферу.

Тем не менее на Земле создана новая искусственная оболочка - биосфера, радикально преоб­разо­ванная трудом и творчеством человека. Но это преобразование далеко не всегда было по-настоя­щему разумным, зачастую носило хищнический, неукратимо и жадно потребляющий природу, ее ресурсы характер. Еще Федоров предсказал нынешнее опасное направление во взаимо­отношениях человека и природы, называл его утилизацией и истощением последней, утверждая при этом, что цивилизация лишь "эксплуатирующая, но не восстановляющая не может иметь иного результата, кроме ускорения конца". Да и ноосферный информационный поток содержит в себе идеологии и концепции антигуманные и ложные, осуществление которых или уже приносило колосальные бедствия Земле, или грозит еще большими, вплоть до гибели самого человечества и биосферы.

Человек в своих антопологических, социальных, исторических гранях - существо еще далеко не совершенное, в определенном смысле "кризисное". Вместе с тем существует идеал и цель высшего, духовного Человека, тот идеал, который и движет им в стремлении превозмочь собствен­ную природу. Так и создание человека - ноосфера есть и еще достачно дисгармоничная, находя­щаяся в состоянии становления реальности, и вместе с тем высший идеал такого становления. И отношения между этой реальностью и этим идеалом весьма сложны. Породив разум как орудие своего даль­нейшего развития, но орудие, наделенное свободой, эволюция словно пошла на риск. Вернадский как ученый-натуралист больше других сделал для объективного изучения складываю­щейся в геоло­гическом и историческом времени реальности ноосферы; он провидел сущность "ноосферы как це­ли", как идеала, а также ее задачи и движущие силы. В ХХ веке, по чувству и мысли ученого, возникли значительные материальные факторы перехода к ноосфере, к осуществле­нию идеала сознательно-активной эволюции. Первый из этих факторов - вселенскость человечества, т.е. "полный захват человеком биосферы для жизни". Вся Земля не просто преобразованна и заселена до самых труднодоступных и неблагоприятных мест, но человек проник во все стихии: землю, воду, воздух, а сейчас способен жить и в околоземном, космическом пространстве. Второй, может быть, решающий для создания ноосферы - единство человечества. Многие привыкли отно­ситься к идеи единства, равноправия и братства всех людей как к благородной нравственной идеи, начавшей пробиваться в относительно недавней истории с мировых религий, великих философских систем, литературных произведений. Вернадский представляет эту идею как природный факт. "Биологически это выражается в выявлении в геологическом процессе всех людей как единого целого по отношению к остальному живому населению планеты". Единство человека, считает Вернадский, в наше время в многом стало "двигателем жизни и быта народных масс и задачей государственных образований". Будучи еще весьма "далеким от своего осуществления", это единст­во как стихийное, природное явление пробивает себе путь, несмотря на все объективные социальные и межнациональные противоречия и конфликты. Созидается общечеловеческая культура, сходные формы научной, технической, бытовой цивилизации; самые отдаленные уголки Земли объединяются быстрейшими средствами передвижения, эффективными линиями связи и обмена информацией. Третий фактор - омассовление общественной, исторической жизни, когда "народные массы получают все растущую возможность сознательного влияния на ход государственных и обществен­ных дел".

Научная мысль - такое же закономерно неизбежное, естественное явление, возникшее в ходе эволюции живого вещества, как и человеческий разум, и она не может, по глубочайшему убежде­нию Вернадского, ни повернуть вспять, ни остановиться, ибо таит в себе потенцию развития фактически безграничного. "Научное знание, проявляющееся как геологическая сила, создающая ноосферу, не может приводить к результатам, противоречащим тому процессу, созданием которого она является".

Вернадский был свидетелем, как уже первая мировая война явила "невиданное ранее приме­нение научных знаний" в целях "военного разрушения". Он предвидел, что найденные и использо­ванные наукой и техникой к этому времени смертоубийственные средства "едва начинают прояв­ляться в этой войне и сулят в будущем еще большие бедствия, если не будут ограничены силами человече­ского духа и более совершенной общественной организацией". Последние десятилетия развития науки целиком оправдывают это предсказание. В устрашающей тени рукотворных, светлых науч­ных чудес сейчас, как никогда, множаться и изощряются столь же фантастические средства убийст­ва и уничтожения. Образец "научно построенного человечества" начинает не столько притягивать, сколько вызывать опасения и даже отталкивать, ведь на счету главной его силы - уже и атомные, и нейтронные бомбы, и реальные угрозы корыстных генетических манипуля­ций. Вернадский считал необходимым создать "интернационал ученых", которых культивировал бы "сознание нравственной ответственности ученых за использование научных открытий и научной ра­боты для разрушитель­ной, противоречащей идее ноосферы, цели". А в статье "Война и прогресс науки" он выдвинул идею: обезвредить, так сказать, "негативную" науку, все ее кошмарные плоды, наукой же, но защититель­ного и охранительного свойства.

Кризис веры в человека, кризис гуманизма, остро обнаружившийся в нашем веке после тех страш­ных злодейств невиданного исторического масштаба, на которые оказался способен человек, по-новому остро поставил вопрос о его природе, о правомерности "обожествления" природной дан­ности человека, ее естественных границ. Можно ли в человеке (в его нынешней противоречивой, не­совершенной, подвластной губительным импульсам в природе), которого заносит в самый кромеш­ный ад вопреки самым благим намерениям, найти абсолют? Мыслители-космисты отвеча­ют: нет! За абсолют может быть принят только идеал, стоящий выше человека. Это - Бог или высший преображенный человек в составе богочеловеческого единства. Путь к такому высшему человеку должен идти через обретение им все более высокого онтологического статуса.

В русском космизме, начиная с Федорова, прочно утверждается убеждение: человечество, самодо­вольно погрязшее в низшей свободе, свободе метаться во все стороны, изведывать все искусы, все возможности своего природного круга существования, никогда не сможет обрести высшей свободы благого избрания идеала ноосферы (или Царствия Небесного), если оно не начнет направленно преобразовывать саму свою теперешнюю физическую природу, так чтобы она постепенно станови­лась способной осуществлять этот высший идеал, ноосферный. Прочное нравственное совершенст­вование человека можно только вместе с физическим его преображением, освобождением от тех природных качеств, которые заставляют его пожирать, вытеснять, убивать и самому умирать. Одним словом, утверждают космисты, необходима реальная, активная работа над преодолением своей нынешней "промежуточности" и несовершенства.

Дальнейшее развитие человечества, по Вернадскому, будет состоять "в изменении форм пи­тания и источников энергии, доступных человеку". Ученый имеет в виду овладение энергией Солнца, а также "непосредственный синтез пищи, без посредничества организованных веществ", умение поддерживать свой организм, как растения - из самых элементарных природных неоргани­ческих веществ. Уже в растении солнечная энергия "перешла в такую форму, которая создает организм, обладающий потенциальным бессмертием, не уменьшающим, а увеличивающим дейст­венную энергию исходного солнечного луча". У Федорова задача превратить питание в "сознательно-творческий процесс - обращения человеком элементарных, космических веществ в минеральные, потом растительные и, наконец, живые ткани" не только была поставлена, но и осмыслена как одно из направлений в деле реального овладения человеком бессмертной природой, как одно из условий обретения им "причины самого себя". Циолковский также писал о будущем человеке, "животном космоса", прямо ассимилирующем в своем питании солнечные лучи и элемен­тарные вещества среды и могущем быть бессмертным.