Filosofa.net

3. Исходя из реального положения вещей, нет смысла отрицать то, что «Римский клуб» является одной из структур «Комитета 300», а значит и международного правительства, возможно претендуя на роль МЦЧ: «Необходим центр инновационного мышления, который будет способен обнаружить новые, только зарождающиеся проблемы, еще до того, как они появятся на международной сцене. И прежде, чем эти проблемы смогут укорениться, прежде чем наступят их последствия, следует постараться понять и проанализировать причины этих противоречий, предложить возможные пути их разрешения»23.

22 Римский клуб: 25 лет со дня основания Декларации; Миссия// Вопросы философии. – 1995, № 3, с. 65-72.

23 То же.

4. Позитивные отклики в адрес «Римского клуба» в отечественной научной публицистике отнюдь не отражают истинной сути предмета глобалистики, а лишь доказывают забрасывание очередной «подсадной утки» в концепцию реформирования России (после «демократии» «рыночной» экономики, правового государства), предполагающую ее многоструктурную унификацию.

5. Безусловно, нет смысла отрицать необходимость и востребованность изучения глобальных проблем, но почему именно навязывается примат (или диктат) «Римского клуба», а значит и «Комитета 300»: «Так, Римский клуб мог бы выполнить функцию неофициального «ускорителя» (катализатора) в процессе решения глобальных проблем»?24

24 Римский клуб: 25 лет со дня основания Декларации; Миссия// Вопросы философии. – 1995, № 3, с. 65-72.

ГЛАВА 3

Глобальные сети киберсистем и тотальный контроль

над человечеством

Теперь же хотелось остановиться еще на одном аспекте глобализации – установлении тотального контроля над всем человечеством планеты. На мой взгляд, весьма емко и точно реагирует на этот вопрос журнал «Вопросы философии» (2002 г.), редакция которого постепенно пробуждается от иллюзий глобальных подходов к «новому миру»:

«Мировое хозяйство постмодерна неуклонно превращается в глобальный мир ТНК, имеющий сетевую структуру. Такая структура может быть материальной или носить характер виртуальной компании. Формирование этого мира происходило одновременно с интенсивной сетевой информатизацией общества, развитие этих процессов носило взаимодополняющий характер. Физической основной такой информации выступают глобальные коммуникативные системы и прежде всего «всемирная паутина» Internet, образующая мировое виртуальное киберпространство. Утверждение информационной парадигмы ведет к образованию человеко-машинного общества со своим пространством-временем и новой информационной координатой (наряду с тремя пространственными и одной временной). Человеко-сетевые комплексы этого общества обеспечивают операционную деятельность в реальном масштабе времени, независимо от географического положения объекта управления, что создает объективные условия для глобальной корпоратизации экономики и интернетизации населения.

Информационная парадигма предполагает сетевой характер всех институтов общества, всех его полиструктурных срезов, в том числе и экономического. Вся социально-экономическая динамика общества организуется по сетевому принципу. Сети образуют новую социальную морфологию – сетевая логика пронизывает производство, создавая новые его формы (ТНК, ТСА – транснациональные стратегические альянсы), институты власти, торговлю, финансы, культуру и всесторонне вторгается в повседневную жизнь человека.

В виртуальном пространстве происходят политические игры, а путь к власти формируется виртуальным имиджем, рациональными ожиданиями и технологиями обеспечения успешности. Морфология сетей обеспечивает принципиально новый подход к власти через «владение рубильником» сетей, то есть фактически создаются виртуальные государства с анонимной властью. При этом концентрация суверенного государства теряет смысл. Через сети мира ТНК и ТНБ экономика из способа хозяйствования и специфического феномена культуры превращается в многомерную властную систему координат на новом международном уровне подтверждается старый вывод о том, что «политика является концентрированным выражением экономики». Создается информационно-финансовая олигархия и достаточно ясно просматривается сетевой контур международного олигархического режима – демократия как власть людей уступает место постдемократии – власти денег. Фактически создаются условия для превращения истории в искусственно конструируемую сетевую политическую реальность, и на этот путь уже вступили США.

Таким образом, развитие глобальных сетей приводит к ситуации, когда власть структуры становиться сильнее структуры самой власти, то есть социальная морфология доминирует над социальным действием. Такова картина социального постмодерна.

Особую форму сетевой несвободы как структурной, так и электронной, представляет развитие информационных метатехнологий, то есть технологий, делающих пользователя полностью зависимым от их разработчика (владельца). Такая зависимость автоматически делает пользователей управляемыми в буквальном смысле. Развитие метатехнологий – одна из основных черт постиндустриального общества. Характерным примером метатехнологий является технология сетевого компьютера (NC). Пользователь имеет только монитор, клавиатуру и оперативную память. Основная память и все приложения находятся на сервере сети. При этом владелец сети имеет полный информационный контроль над пользователем, вплодь до его отключения. Технология NC еще только реализуется, но внешне управление приложениями уже широко применяется в Internet. «Коммунистическая» p2p технология фактически также принадлежит к разряду метатехнологий, позволяющих осуществлять «всеобщий учет и контроль» то ли по В. Ленину, то ли по Оруэллу. Из других метатехнологий можно указать электронный рынок и ликвидацию наличных денег (переход на электронные и чековые); глобальные системы связи, находящиеся в одних руках и позволяющие контролировать все сообщения; корпоративные системы управления, ориентированные на систему ценностей страны-разработчиков; технология (в основном для СМИ) рефлексивного управления и формирования массового сознания, вплоть до информационных войн, свидетелями которых мы недавно стали в период Иракской и Югославской кампаний. Говоря о сетевой несвободе, нельзя не упомянуть глобальные сети наркодельцов, криминальных торговцев оружием и терроризма всех видов (включая информационный).

Вместо предсказанного Д. Беллом общества информационной свободы (« информационный социализм»), где знание замещает товарные отношения (почти по К. Марксу), пока формируется общество с жесткой сетевой несвободой, где сущность человека еще сильнее отчуждается от его существования, нежели в индустриальном обществе, а знание все в большей степени становиться товаром. Происходит сетевое отчуждение труда, которое ведет к отчуждению человека от человека. Ситуация прямо по заповеди – «Не сотвори себе кумира». Кумир – сетевая структура – ведет к превращению человека в обесчеловеченное существо. При этом человек Запада превращается в «человека сетевого», его протестантская этика – в сетевую этику, а его менталитет – в сетевой менталитет.

Электронная сетевая структура общества образует мощный социальный каркас необходимости, ограничивающий вероятностный конус свободы принятия человеком решений. В непрерывном волнообразном информационном взаимодействии «свобода – необходимость» формируется менталитет, соответствующий такому каркасу»25.

Если во времена советского тоталитаризма человек был «Винтиком» единого общепролетарского механизма, то во времена Всемирного тотального «учета и контроля» человек становиться даже не «винтиком», а идентификационным номером, числовым кодом в единой глобальной киберсистеме кодификации, утрачивая свободу личности и экзистенцию, ибо теперь контролируется само его право на наличие бытия. Человек, сотворенный по образу и подобию Божиему, становиться «субъектом персональных данных», пленником глобальной киберсети, виртуальном биоресурсом для рефлексивного управления и информационно-психолологических манипуляций. Но эти манипуляции затрагивают не только социум. Они охватывают все окружающее пространство от макро- до микроуровней (Космос и непосредственно – организм живого человека).