Реклама
Книги по философии
Фрэнсис Бэкон
Великое восстановление наук. Разделение наук
(страница 71)
Учение об относительных обязанностях охватывает также и взаимные обязанности, такие, как обязанности мужа и жены, родителей и детей, господина и слуги, точно так же законы дружбы и благодарности и существующие в обществе обязательства членов братств, коллегий, взаимные обязательства соседей и т. п. Но всегда нужно ясно отдавать себе отчет в том, что все эти темы рассматриваются здесь не в аспекте гражданского общества как его составные части (ибо это относится к области политики), а только в той мере, в какой речь идет о необходимости подготовки и нравственного воспитания человека для того, чтобы сделать его способным поддерживать и охранять эти общественные связи.
Учение об общественном благе (точно так же как и об индивидуальном благе) не только рассматривает благо, как таковое, но оценивает его сравнительно, а это означает необходимость взвешивать важность исполнения той или иной обязанности в зависимости от той или иной личности, от той или иной ситуации, от того, является ли это обязанностью по отношению к частному лицу или же по отношению к обществу, относится ли эта обязанность к настоящему или к будущему времени. Это можно видеть на примере сурового и жестокого наказания, которому подверг Луций Брут своих сыновей; оно вызвало безмерные похвалы большинства людей, и все же один поэт сказал:
Приговорит, и как те дела ни судили б потомки '°.
То же самое можно увидеть и на примере того пира, на который были приглашены М. Брут, Г. Кассий и др. Когда там для того, чтобы проверить, как относятся к заговору против Цезаря, хитро задали вопрос: "Справедливо ли убить тирана?", гости стали высказывать различные мнения. Одни говорили, что это вполне справедливо, ибо рабство -- это худшее из зол; другие возражали против этого, потому что, но их мнению, тирания приносит меньше несчастья, чем гражданская война; третьи же, подобно сторонникам школы Эпикура, утверждали, что недостойно мудреца подвергать себя опасности ради глупцов *'. Однако можно привести множество случаев, когда приходится сравнивать между собой те или иные обязанности. Особенно часто здесь возникает такой вопрос: следует ли нарушать требования справедливости ради блага родины или какого-нибудь другого великого блага в будущем? По этому поводу Ясон Фессалийский обычно говорил: "Иногда следует поступать несправедливо для того, чтобы иметь возможность как можно чаще поступать справедливо" ". Но здесь сразу же можно возразить: "Ты знаешь, кто поступает справедливо в настоящем, но никто не поручится за будущее". Так пусть же люди стремятся к тому, что сейчас является справедливым и хорошим, предоставив божественному провидению заботу о будущем. Но относительно учения об идеале или благе сказано достаточно.
Глава III
Разделение учения о воспитании души на учение о характерах людей, аффектах и средствах лечения и исправления душевных недугов. Приложение к этому же учению о гармонии между благом души и благом тела
Ну а теперь, когда мы уже сказали о том, что является плодом жизни (понимаемым в философском смысле), остается рассказать о необходимом воспитании души, без чего первая часть, о которой мы говорили, оказывается не более как изображением, статуей, хотя и прекрасной с виду, но лишенной движения и жизни. В пользу этого мнения высказывается и сам Аристотель в следующих красноречивых словах: "Таким образом, говоря о добродетели, необходимо показать, что она собой представляет и из чего она рождается. Ведь было бы почти бесполезно знать природу добродетели, но не знать, какими путями и способами можно ее достигнуть. Следовательно, нужно стремиться узнать не только, каков облик добродетели, но и как она дает возможность овладеть собой, ибо мы хотим и того и другого: и познать вещь, и распоряжаться ею. А для этого мало одного желания: необходимо знать, из чего и каким образом она складывается" ^. Как видим, он говорит об этом в совершенно ясных выражениях и даже повторяет их дважды; однако сам он этому принципу не следует. В этой связи вспоминается, что Цицерон ставил в немалую заслугу Катону Младшему то, что тот познал философию не ради словопрений, как это делает большинство, а для того, чтобы жить по ее принципам *". И хотя в наше суетное время мало кто заботится о тщательном воспитании и формировании души и о том, чтобы жить, следуя определенным принципам и нормам (как говорит Сенека: "Каждый размышляет об отдельных сторонах жизни, но никто не думает о самой жизни" ^), так что этот раздел может даже показаться излишним, однако все это ни в коей мере не может побудить нас оставить эту тему; наоборот, мы хотим заключить следующим афоризмом Гиппократа: "Если тяжело больной человек не испытывает страданий, то он болен душевно" ^. И таким людям необходимо лечиться не только для того, чтобы избавиться от болезни, но и для того, чтобы пробудить в себе вновь способность чувствовать. Если же кто-нибудь возразит мне, что лечение души -- это задача священной теологии, то такое возражение будет в высшей степени справедливым; однако же, что мешает моральной философии пойти на службу к теологии, став разумной служанкой и верной спутницей ее, готовой выполнить любое ее желание? Ведь как поется в псалме: "Глаза служанки всегда обращены на руки госпожи" ", хотя и нет никакого сомнения в том, что не так-то мало забот и решений остается и на долю самой служанки. Точно так же и этика должна во всем повиноваться теологии и исполнять ее приказания, но так, однако, чтобы, оставаясь в своих собственных границах, она могла содержать немало разумного и полезного.
Я не могу крайне не поражаться тому, что эта часть этики, важное значение которой очевидно, до сих пор не приведена в цельную научную систему. Поэтому, как мы это обычно делаем, считая необходимым создать такую науку, нарисуем здесь ее сжатую схему.
Прежде всего здесь, как и во всем, что имеет отношение к практике, мы должны отдавать себе отчет в том, что находится в нашей власти, а что нет, так как в первом случае можно изменить положение, во втором же можно только приспособиться к нему. Земледелец не имеет никакой власти над природным характером почвы или над климатом; точно так же врач ничего не может изменить в естественной конституции больного и во всем разнообразии привходящих обстоятельств. Но когда мы говорим о воспитании души и о лечении ее болезней, необходимо принимать во внимание три обстоятельства: различный характер ее склада, ее аффекты и средства исцеления, точно так же как при лечении больного тела мы имеем три компонента: комплекцию, или конституцию, больного, болезнь и лечение. Из этих трех компонентов только последний находится в нашей власти, первые же два от нас не зависят. Но и то, что не находится в нашей власти, необходимо подвергнуть не менее тщательному исследованию, чем исследование предметов, подвластных нам. Глубокое и тщательное исследование всего этого должно лечь в основу учения о средствах лечения, давая возможность лучше и более успешно применять их. Ведь платье не может хорошо сидеть на фигуре, если не снять предварительно мерку с человека.
Итак, первый раздел учения о воспитании души будет посвящен рассмотрению различных типов характеров и склонностей. Мы говорим здесь, однако, не об обычных общих наклонностях к добродетелям и порокам или к волнениям и аффектам, но о чем-то более глубоком и важном. Конечно, и здесь иной раз вызывает удивление то, что писатели, занимающиеся проблемами морали и политики, в большинстве своем пренебрегают этой темой и обходят ее в своих произведениях, хотя она могла бы пролить весьма яркий свет на обе эти науки. В астрологии весьма удачно определяют различие характеров и способностей в зависимости от расположения планет, указывая, что одни предназначены природой к научной деятельности, другие -- к гражданской, одни -- к военной карьере, другие -- к политической, одни -- к любовным похождениям, другие -- к занятиям искусствами, а некоторые вообще не имеют определенных склонностей. Точно так же и у поэтов (эпических, сатирических, трагических, комических) мы встречаем повсюду изображение характеров, хотя почти всегда несколько преувеличенное и нарушающее естественное правдоподобие. Более того, эта тема о различиях в человеческих характерах принадлежит к числу тех, о которых (хотя и очень редко) в повседневных разговорах людей можно услышать более разумные вещи, чем в самих книгах. Но самый лучший материал для такого исследования следует искать у наиболее серьезных историков, и не только в похвальных речах, произносимых обычно на похоронах какого-нибудь знаменитого лица, но прежде всего в самой истории, в изображении этой личности всякий раз, как она, если можно так выразиться, выходит на сцену. Такого рода изображение исторической личности в ходе событий, в которых она участвует, дает, как мне кажется, более верное представление о характере человека, чем та оценка, которую мы встречаем в панегириках. Именно так показывает Тит Ливий Сципиона Африканского и Катона Старшего, Тацит -- Тиберия, Клавдия и Нерона, Геродиан -- Септимия Севера, Филипп де Коммин -- французского короля Людовика XI, Франческо Гвиччардини -- Фердинанда Испанского, императора Максимилиана, пап Льва и Клемента. Ведь эти писатели, постоянно следуя за избранными ими лицами, почти никогда не упоминают о совершенных ими деяниях без того, чтобы не вставить что-то касающееся особенностей их характера. Кроме исторических сочинений интересные наблюдения над характерами кардиналов дают нам протоколы конклавов по избранию пап, которые нам удалось прочитать, а также письма послов, рассказывающие о советниках правителей. Короче говоря, все перечисленное здесь должно послужить материалом для серьезного и всестороннего сочинения. Однако же мы вовсе не хотим, чтобы в этике все эти характеристики воспринимались как цельные образы людей (как это имеет место в поэтических и исторических сочинениях и в повседневных разговорах); скорее это должны быть какие-то более простые элементы и отдельные черты характеров, смешение и соединение которых образуют те или иные образы. Нужно установить, сколько существует таких элементов и черт, что они собой представляют и какие взаимные сочетания допускают; следует проделать своего рода искусное и точное рассечение характеров и общего психического склада людей для того, чтобы вскрыть тайну индивидуальных способностей и склонностей каждого человека и на основании этого знания находить более правильные пути для врачевания души.
