Filosofa.net

Правда, этот процесс усиления церкви, подменявшей слабеющее государство—особенно в западной, римской половине империи, — не был непрерывным процессом, протекавшим без борьбы. При дворах императоров, как и в провинциях, еще сохранялись значительные силы, тес­но связанные со светской античной культурой и заинте­ресованные в дальнейшем функционировании языческих культур. Опираясь на эти силы, племянник Константина Юлиан, получивший философское образование и неожи­данно ставший императором (359—361), лишил христи­анство положения главенствующей, государственной церкви и сделал попытку реставрировать и даже укрепить язычество в качестве государственной религиозной идео­логии. Однако попытка Юлиана, вскоре погибшего в од­ном из пограничных сражений, реставрировать язычест­во потерпела крах. Но христианство все равно должно было восторжествовать, ибо оно воплощало в своей док­трине и в своей организации новый общественный строй, который шел на смену рабовладельческому обществу и его государству.

В этой связи немаловажно вспомнить также мысль Энгельса, который, характеризуя противоположность между философией и религией в отношении масштабов их социального воздействия, писал в своей работе «Бру­но Бауэр и первоначальное христианство»: «Религии соз­даются людьми, которые сами ощущают потребность в ней и понимают религиозные потребности масс, а как раз этого обычно не бывает у представителей философских школ». Такого понимания явно не было у Юлиана, принадлежавшего к неоплатоновской школе (о его воззрениях ниже). Последующие императоры, еще сохраняя языческий титул «верховных понтификов» (жрецов) Римской империи, тем не менее в качестве по­литиков были вынуждены снова признать христианство господствующей религией.

Вступив в прочный союз с государством, церковь ста­новится воинствующей, «Христовым воинством». Насаж­дая среди верующих фанатизм, ее руководители стремят­ся к беспощадной расправе со всеми языческими культа­ми, а вместе с тем и с теми творениями языческой куль­туры, в которых они усматривали явную или скрытую оппозицию христианскому вероучению. Такая политика церкви отвечала общему упадку культуры и распростра­нению интеллектуальной варваризации, которые знаменовали переход от античного, рабовладельческого обще­ства к обществу феодально-средневековому, когда клас­совая история охватила целый ряд новых народов и госу­дарств, образовавшихся как на территории Римской им­перии, так и за ее пределами. В 391—392 гг. император Федосий I издает эдикты, фактически запрещающие ис­поведание языческих культов.

Халкидонский собор 451 г. окончательно укрепил по­ложение христианства в качестве государственной рели­гии как в восточной, византийской, так и в западной, римской, половине империи, уже утратившей к тому вре­мени свое единство.

ЛИТЕРАТУРА

1. Средневековая философия, В.В. Соколов, Москва, «Высшая школа»,1979, с. 4 - 21