Реклама
Книги по философии
Герберт Спенсер
Опыты научные, политические и философские. Том 1
(страница 80)
Следует различать два вида эффектов, производимых изменяющимися условиями на воспроизводительной системе, а следовательно, и на потомстве. Одним из этих видов эффектов является остановка развития. Но наряду с видоизменениями потомства, происходящими вследствие несовершенного развития воспроизводительной сиетемы родителей, - а видоизменения эти очень обыкновенны в этом мире несовершенств, - существуют видоизменения другого рода, обусловливаемые переменами в отправлениях, вызываемых, в свою очередь, переменами в условиях.
В вышеприведенном отрывке самим Дарвином признается тот факт, "что влияние измененных условий накопляется; так что два, три или более поколений должны подвергаться влиянию новых условий, прежде чем станет заметным какой-либо эффект". Отсюда само собою следует, что в течение этих поколений совершаются некоторые перемены в строении, соответствующие изменившимся соотношениям функций. Я не считаю нужным останавливаться на выяснении того, что достаточно ясно само по себе, а именно: что эти перемены должны состоять в таких видоизменениях органов, которые приспособляли бы их к изменившимся функциям, и что если влияние изменившихся условий может "накопляться", то только при предположении передачи по наследству таких видоизменений. Точно так же я не предполагаю останавливаться на вопросах: какова природа того эффекта, который констатируют на воспроизводительных элементах и который проявляется в форме видоизменений? Следует ли этот эффект всецело приписать новым потребностям разновидностей? Есть ли этот эффект такого рода, что делает разновидность менее приспособленной к новым требованиям? Или же благодаря ему разновидность лучше приспособляется к новым требованиям? Не останавливаясь на этих вопросах, достаточно указать на необходимость того предположения, что изменившиеся функции органов - в том или другом виде, но во всяком случае - отражаются в виде изменившихся наклонностей воспроизводительных элементов. Ввиду всего вышесказанного невозможно не согласиться с тем, что перемена отправления органа производит наследственный эффект, какова бы ни была природа последнего.
Вторая из двух заметок Дарвина, о которых упоминалось выше, содержится в тех отделах его сочинений, в которых говорится о соотносительных изменениях. В сочинении "Происхождение видов" он говорит:
"Вся организация представляет такую тесную связь во время своего роста и развития, что если совершится легкое изменение в какой-либо одной части, которое усилится благодаря естественному подбору, то и другие части тоже подвергнутся изменению".
В соответствующем месте сочинения "Animals and Plants under Domestication" (Vol II, 320) Дарвин говорит следующее:
"Соотносительные изменения составляют для нас предмет большой важности. Ибо если одна часть организма подвергается изменению вследствие продолжительного подбора, совершающегося при участии ли человека или только природы, то и другие части организации также подвергаются неизбежным изменениям Из такого соотношения, очевидно, следует, что естественные разновидности, подобно нашим одомашненным животным и растениям, или очень редко, или никогда не отличаются друг от друга только каким-либо одним единственным признаком".
Каким путем одна изменившаяся часть вызывает изменения в других частях? Путем изменения функций по качеству или по степени - вот, мне кажется, каков должен быть ответ. Действительно, представим себе, что какая-либо часть изменяется в своих кожных покровах, которые становятся больше и через то потребляют большее количество материалов из общих запасов. Следствием этого явится простое уменьшение количества материалов, потребных для прочих кожных образований; через это произойдет уменьшение некоторых или всех кожных образований, не вызывая, однако, заметного влияния на другие части организма, за исключением, быть может, той группы кровеносных сосудов, которая расположена вблизи кожных покровов. Другое дело, если изменяющаяся часть является активным органом, как, например, конечность, внутренности или какой-либо орган, который требует постоянного прилива крови, который производит различные материалы выделения или поглощает их; - в таком случае и все другие активные органы становятся причастными к такому изменению Отправления, исполняемые ими, представляют подвижное равновесие, и потому отправление какого-либо одного из них, при изменении самого аппарата, исполняющего это отправление, не может измениться само, без того, чтобы не изменились функции и всех остальных органов; изменились - одни заметным образом, другие незаметным, смотря по тому, находились ли они в непосредственной или посредственной связи. Из таких вторичных изменений те, которые протекают нормально, трудно констатируются; те же, которые частью или вполне отступают от нормы, дают знать о себе довольно легко.
Таким образом, например, необычное мозговое возбуждение вызывает выделение из почек, характерное по своему составу, или по количеству, или по тому и другому вместе. Сильное волнение неприятного характера нарушает или останавливает выделение желчи.
Значительные препятствия движению крови, образующиеся в некоторых важных частях организма при известных болезнях или расстройствах, вызывая большое направление со стороны сердца, производят гипертрофию его мускульных стенок. А такая перемена, являющаяся, поскольку дело касается первоначальной причины болезни, вместе с тем и средством против этой причины, часто вызывает расстройства в прочих частях организма. "Апоплексия и паралич во многих случаях прямо зависят от гипертрофического расширения сердца." В других случаях вызываются астма, водянка и эпилепсия. Таким образом, поскольку речь идет об индивидуальном организме, результатом такого тесного взаимодействия является то, что при местном изменении в одной какой-либо части организма путем изменения отправлений вызываются соответственные изменения и в других частях; в таком случае можно поставить вопрос: могут ли эти соответственные изменения, поскольку они не переходят пределов нормальности, передаваться по наследству или нет? Если они передаются потомству, тогда утверждение Дарвина, что "если одна часть организма подвергается изменению, то и другие части неизбежно тоже изменяются", является совершенно понятным: оно гласит, что вторичные изменения pari passu передаются вместе с последовательными изменениями, производимыми подбором. Но если они не передаются потомству? Тогда вторичные изменения, не способные передаваться потомкам, вызывают у последних нарушение равновесия в организме, а с накоплением таких изменений в частях, подвергающихся влиянию подбора, организм потомства все более и более выходит из равновесия, так как в течение ряда поколений изменение организма должно все более и более усиливаться. А потому организм новой разновидности должен становиться все более и более негодным.
Единственный выход из такого противоречия возможен при допущении, что с течением времени совершаются в организме необходимые приспособления путем естественного подбора. Но с этим допущением находится в противоречии, во-первых, как мы видели, непризнание сопутствующих видоизменений между непосредственно кооперирующими частями, которые тесно связаны друг с другом; и потому тем более не может быть допущено возможности сопутствующих видоизменений между частями, которые и кооперируют посредственно, и притом удалены друг от друга. А во-вторых, прежде чем совершились бы необходимые приспособления в организме, разновидность могла бы погибнуть от несовершенств своего организма. Даже если бы и не было подобных трудностей, нам пришлось бы признать странный ряд положений следующего рода: 1) Изменение в одной части организма, реагируя на весь организм, вызывает изменения в других частях, отправления которых неизбежно тоже изменяются. 2) Такие изменения в организме особи влияют некоторым образом на воспроизводительные элементы. Последние, при продолжительном нарушении равновесия в организме, принимают особое, необычное строение. 3) Но изменения, вызываемые таким путем в воспроизводительных элементах, не такого рода, как те, которые вызываются изменениями функционального характера; изменения, передающиеся потомству, не имеют никакого отношения к тем разнообразным изменениям, которые возникают в организме родителей функциональным путем. 4) Так как равновесие отправлений не может быть восстановлено путем наследования эффектов нарушения отправлений индивидуального организма, то такое восстановление может быть произведено только путем наследования случайных изменений, которые могут оказаться во всех органах, без всякого соотношения к изменению отправлений Мы считаем невозможным принять подобный ряд положений и, кроме того, утверждаем, что они неубедительны.
"Но где же прямые доказательства того, что изменения функционального характера способны передаваться по наследству?" - таков вопрос, который предлагается теми, кто придерживается вышеизложенных ходячих толкований - "Допустим, что действительно имеются некоторые затруднения; но во всяком случае, прежде чем для разъяснения их прибегнуть к допущению передачи по наследству изменений от употребления и неупотребления, необходимы верные доказательства того, что действительно последствия употребления и неупотребления способны передаваться по наследству."
Прежде чем непосредственно приступить к разъяснению этого затруднения, я позволю себе прибегнуть к косвенному доказательству указанием на то, что недостаток общепризнанных доказательств может происходить вовсе не от того, что таких доказательств есть мало. Невнимание или недостаток последнего приводят часто к игнорированию таких фактов, которые в действительности имеются в изобилии; это отлично иллюстрируется на примере исследования о доисторической эпохе. Под влиянием ходячего убеждения, что следов человека нет на земной поверхности в других образованиях, кроме самых поверхностных, геологи и антропологи не только не желали искать таких следов, но долгое время продолжали подсмеиваться над теми, которые утверждали, что нашли такие следы. Когда Boucher de Perthes'y удалось наконец раскрыть глаза представителям науки указанием на кремневые орудия, открытые им в четвертичных отложениях долины Соммы, и когда геологи и антропологи убедились наконец, что доказательства существования человека могут быть находимы в образованиях довольно глубокого возраста, и когда после этого ученые стали искать дальнейших доказательств, - тогда они стали находить их в обильном количестве повсюду. То же самое повторилось с вопросом, который касается нас ближе; мы могли видеть, что высокомерное отношение к гипотезе органической эволюции, с которым относились вообще натуралисты до опубликования работы Дарвина, мешало им видеть многочисленные факты, которые подтверждали эту гипотезу. Совершенно подобным же образом непризнание натуралистами передачи по наследству таких изменений строения, которые вызываются изменением в отправлениях, заставляет натуралистов относиться легкомысленно к тем доказательствам, которые подтверждают такую передачу, и не позволяет им заниматься отыскиванием дальнейших доказательств этого рода.
