Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 5)
Совсем иной контекст заложен в основание теории общественного сознания в системе воинствующего материализма, где само общественное сознание распадается на целый ряд конкретных форм: право, мораль, искусство, наука, религия, философия. И через содержательную ёмкость конкретных форм общественного сознания удостоверяется роль и назначение этого вида коллективного сознания в пролетарском обществе. Б.А.Чагин пишет по этому поводу: "Социальная функция конкретных форм общественного сознания характеризуется политико-идеологической установкой класса, выражающей его потребности и интересы. Через призму классовых интересов формы общественного сознания отражают общественные отношения и вместе с тем являются средством борьбы того или иного класса...Таким образом, формы общественного сознания в антагонистическом (пролетарском - Г.Г.) обществе выступают в качестве духовного орудия классовой борьбы"(1982, с.109). Таким образом, наука в образе формы общественного сознания предназначается для исполнения помимо чисто научных ещё политических функций и кроме системы знаний ей предписывается быть "средством борьбы" и "духовным орудием". Эти вненаучные надстройки над коренным свойством науки делают советскую науку, которую в теории общественного сознания называют социальным институтом, в показаниях науковедения аномальным образованием и в таком качестве реальное существование социального института не может не казаться некоей мистерией, которая не имеет своего аналитического диагноза. Социальный институт и его роль в советском периоде жизни В.И.Вернадского будет преподнесен в дальнейшем изложении в качестве слитного, нераздельного конструкта, а более подробную теоеретическую его характеристику я помещаю в раздел о другом загубленном гении России - академике Н.И.Вавилове, в творческой судьбе которого социальный институт оставил более информативные следы.. Итак, социальный институт в системе воинствующего материализма (ленинизма) дан как универсальное средство принижения, вплоть до полного подавления, индивидуальных моментов при доминировании всех видов коллективистского актива в научно-познавательной сфере. В.И.Толстых определяет в тематическом сборнике "Общественное сознание и его формы"(1986), что "Общественное сознание - в качестве особой внутри себя организованной действительности, то есть определённых структурных форм и схем деятельности, - противостоит индивидуальному сознанию и воле, так что с его требованиями, принципами и ограничениями вынуждены считаться все без исключения "(1986, с.36). Следовательно, социальный институт есть особым образом организованный коллективный орган, созданный для регламентации и контроля деятельности и поведения индивидов и групп учёных на базе директивных руководств и норм, соответственно канонов коллективизации. В таком контексте социальный институт становится роком и монстром в научной судьбе В.И.Вернадского именно как гениального, тобто самостоятельного творческого продукта "индивидуального сознания и воли".
Великие русские философы, оказавшиеся после революции за рубежом (Н.А.Бердяев, С.Л.Франк, И.А.Ильин, о.С.Н.Булгаков, Н.О.Лосский. Л.Шестов и многие другие) прилагали немалые усилия, чтобы в отсутствие русской духовной школы и находясь в неблагоприятствующем духовном климате, сохранить философскую весомость русской святыни - человеческую индивидуальную личность. В.И.Вернадский же, действуя также в отсутствие духовной школы и находясь в удушающем духовном климате, вводит русское понятие человека в науку и тем самым не только сохраняет, но и дальше развивает русское духовное исповедание, погружая его в недра материалистической науки естествознания. Если миниатюра Вернадского о Homo sapiens faber и откровение "человек - геологическая сила" не безупречны с русско-духовной стороны, о чём будет сказано в последующем, то со стороны социального института личностные пассажи Вернадского не могут быть оценены иначе, как вызов тому комплексу ноуменальных догматов, на котором зиждется конструкция социального института в системе воинствующего материализма. Другими словами, воззрение культа личности в исполнении Вернадского по своей природе есть не что иное, как удар по идеологии принципа партийности, классовому подходу, стратегии коллективизации, тобто по ключевым опорам философского обоснования системы воинствующего материализма. Этим учёный доказывает, что несмотря на разгром русской духовной школы, идеология последней - культ личности- не только сохранилась, но и находится в духовном строю, обретая свои духовные виды.
Подобные сентенциями кажутся умозрительными и необоснованными, настолько разительны расхождения прорефлексированных основ творения Вернадского и официального уровня социального института (советской науки), которой, тем не менее, учёный весьма прославлен и увековечен. Однако опубликование даже части в своё время не допущенных к печати фрагментов работ Вернадского и особенно его эпистолярного наследия полностью снимает сомнения в этом отношении. Эти последние свидетельствуют, что радикальность научных взглядов Вернадского не есть особые малопонятные зигзаги неординарного ума мыслителя, а проявление цельного мировоззрения и убеждённой гражданской позиции учёного.
Подборка выдержек и цитат из напечатанных журналом "Новый мир" писем и дневников В.И.Вернадского (1988 г. N3; 1989 г.N2 и N12) однозначно указывает на единую сюжетную линию: "А социализм основан всегда на подчинении личности благополучию (эконом//ическому//) большинства"(17.08.1899 г.); "Создали божков из приходящего и потеряли из политических стремлений гораздо большее - религиозную веру и нравственное чутьё"(10.03.1923 г.); "Это было бы действительно подчинением ненавистному для меня коммунизму"(22.06.1923 г.); "Не только коммунисты, но и все социалисты - враги свободы, т.к. для них личность человеческая исчезает перед целым"(20.04.1924 г.); "...мы совсем никогда не были затронуты социализмом - всегда видели в нём проявление насилия над человеческой личностью. Уважения к человеческой личности нет и не может быть в социализме", "...понимали варваризацию, вносимую в жизнь социализмом"(2.11.1923 г.). Венцом этого умонастроения звучит у Вернадского нечто, подобное гимну: "Я уверен, что всё решает человеческая личность, а не коллектив, elite страны, а не её демос, и в значительной мере её возрождение зависит от неизвестных нам законов появления больших личностей"(21.08.1924 г.). Номотектическое выражение этого гимна,-"Решают личности, а не толпа"(14.06.1927 г.), - положено в основу тонкого аналитического наблюдения Вернадского: пульсации периодов усиления и упадка научной мысли в истории определённой страны. Вернадский спрашивает: "как, в самом деле, уловить причины появления близких талантов приблизительно в близкое время и последующий за их появлением упадок? Великие художники, музыканты, учёные появлялись плеядами и надолго после --иногда...навсегда - иссякала в этой области работа и движение человеческого духа. Стоит вспомнить философов, почти современников - Гоббса., Декарта, Спинозу, Лейбница; художников - Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микельанджело Буонароти и т.д., и т.д. Есть ли в этом на первый взгляд хаотичном и непонятном явлении правильности? Чем регулируются законы развития человеческого духа?" В ответе на эти вопрошания раскрылось философовское нутро учёного Вернадского: "Едва ли можно свести объяснение этих явлений к влиянию среды и внешних причин, так как среда, и эти внешние причины в конце концов сведутся к тем же самым проявлениям личного гения"(1988, с.177). Именно фигура "личного гения" вызывает наибольшее раздражение у адептов социального института, ибо в мире воинствующего материализма нет более презренного, чем некое индивидуальное существо. И социальные адвокаты по делу В.И.Вернадского - С.Р.Микулинский и И.И.Мочалов - сочли необходимым предостеречь общественное сознание от "заблуждения" Вернадского, снабдив процитированный фрагмент своими примечаниями: "Этой ошибочной точки зрения, приписывающей решающую роль в истории личному гению, психологическому складу личности и т.п. последовательно Вернадский в сущности никогда не придерживался. На рубеже Х1Х-ХХ в.в. у него можно встретить положения, явно отдающие предпочтение народным массам как главной движущей силе истории. В дальнейшем возобладает именно эта линия развития социально-исторических воззрений Вернадского"(1988, с.304)
Однако действительная, а не желательная, сущность "социально-исторических воззрений Вернадского" направлена как раз против содержания советского социального института того времени, презрение к которому русский академик высказал в фактической зарисовке открыто: "Идёт окончательный разгром высших школ :
подбор неподготовленных студентов- рабфаков, которые сверх того главное время проводят в коммунисти//еских// клубах. У них нет общего образования и клубная пропаганда кажется им истиной. Уровень требований понижен до чрезвычайности - Универсистет превращается в прикладную школу, Политех//нические// Институты превращаются в техникумы. Понижение образования чрезвычайное и объясняется "демократизмом".ровень нового студенчества неслыханный: сыск и доносы.Висит (Москов//ский// Университет) объявление, что студенты должны доносить на профессоров и следить за ними - и гарантируется тайна. Друг за другом следят: при сдаче задач (Петербургский политехнич//еский//) студенты доносят преподавателям на товарищей" (30.09.1923 г.).
