Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 14)
Хотя почва как геологическое образование пространственно и структурно входит в состав геологического разреза осадочной оболочки, но познавательное отношение к почвам в академической геологии совершенно непонятное: в четвертичной геологии (раздел геологии, изучающий почвы) исследуются почвы древнего возраста, какие погружены на глубины внутри осадочной толщи, - так называемые погребённые или ископаемые почвы, - и при познании ископаемых почв исключается такой параметр, как плодородие. Тогда как плодородие поставлено в основополагание почвы, располагающейся непосредственно на дневной поверхности и служащее объектом сельскохозяйственного труда. Великий почвовед В.В.Докучаев выделяет два типа почв - "геологическую почву" и "агрономическую почву". Плодородие образует уникальное свойство почвы, какого нет в других естественных телах и именно плодородие определяет собой основную качественную характеристику почвы как третьей реальности. Нет смысла искать какие-либо зависимости между Софией и плодородием почвы, - это одно и то же, данное с одинаковой определённостью, но в разных знаках: София есть метафора плодородия, а плодородие есть аллегория Софии.В качестве третьей реальности почва сказалась наиболее выразительным образом в материально-экономической сфере, где плодородие (софийность) почвы превратило её в самодостаточное экономическое тело - землю, которое, в свою очередь, обуславливает принципиальное различие между земледельческим трудом и индустриальным производством и полагается в основе извечного конфликта земельной ренты и промышленного капитала.
Должно быть понятно, что Вернадский имел в виду отнюдь не "геологическую", а исключительно "агрономическую" почву, и именно в том постигающем ракурсе, в каком она была опознана в логии его учителя В.В.Докучаева. Почвоведение Докучаева (а также его сподвижников, наиболее выдающиеся из которых - П.А.Костычев и К.Д.Глинка) есть не просто неординарное сочинение блистательного учёного, а суть вершина специфически русского научного направления, называемого русским дарвинизмом в его принципиальном отличии от номинально аналогичного европейского дарвинизма (о чём будет детально доложено в последующих разделах). Но, по всей видимости, Вернадский ввёл в теорию биосферы почвенные идеи своего учителя не только по этой причине, а в связи с тем, что во чреве докучаевского гнозиса впервые зашевелился зародыш русской либеральной науки.
Вернадский воспринял в полном объёме представления Докучаева о почве как особом естественном предмете и идеология третьей реальности у Вернадского зиждется на суждениях Докучаева, "...что почва есть такое же самостоятельное естественноисторическое тело, как любое растение, любое животное, как любой минерал, - что это естественноисторическое тело должно изучаться прежде всего как такое, не преследуя каких-либо утилитарных, прикладных целей; что оно есть результат, функция, совокупной взаимной деятельности следующих агентов-почвообразователей: климата данной местности, её растительных и животных организмов, рельефа и возраста страны или абсолютной её высоты, наконец, подпочвы (т.е. грунтовых материнских горных пород). Все эти агенты-почвообразователи, в сущности, совершенно равнозначащие величины и принимают равноправное участие в образовании нормальной почвы - почвы, находящейся in situ"(1949, с.496; in situ - на месте, имеется в виду агрономическая почва). Это завещание учителя Вернадский аннотировал следующим образом: "Он называл почвой сложное тело, которое является результатом взаимодействия между климатом, подстилающей горной породой, организованным миром, в ней и на ней живущим, рельефом местности. Он указывал, что своеобразное тело, которое при этом получается, ни в каком случае не может быть рассматриваемо как механически- рыхлая, изменённая верхняя часть подстилающей почву горной породы"(1992, с.335).
Вернадский акцентировал внимание на новаторских моментах докучаевского почвоведения: наличия почвенных зон, которые по своей природе принадлежат естественной истории, и особенно на утверждении Докучаева, "...что в мире царствует, к счастью, не один закон великого Дарвина, закон любви, содружества, самопомощи, особенно ярко проявляющийся в существовании наших зон, как почвенных, так и естественноисторических"(1949, с.499-500). Отрицание закона борьбы за существование, который не совсем обоснованно приписывается теории естественного отбора Ч.Дарвина, есть не просто оппозиция определённому научному положению или закону. Борьба за существование определена концептуальной стратегией биологии как науки, названной "дарвиновской", и её непризнание как бы выводит оппозицию за пределы поля предикации биологической, дарвиновской, концептуры. Для социального же института в биологии борьба за существование значит больше, чем научное познавательное направление, и этот закон в системе воинствующего материализма имеет силу мировоззренческого постулата, ибо здесь гнездятся научные корни насилия, породившие в итоге диктатуру пролетариата. Свою императивную претензию социальный институт сформулировал словами Я.М.Галла: "Исключение борьбы за существование из числа факторов эволюции по существу подрывает всю теорию естественного отбора как биологической концепции, так как лишает селективный процесс пускового механизма, оставляя без объяснения направление и темп отбора"(1976, с.129-130). По этой причине учение Докучаева, а вкупе с ним и деятельность замечательного труженика русской науки К.Д.Глинки, в своё время было объявлено социальным институтом "лженаукой", наряду с теорией относительности и кибернетикой.
Звучание фактора взаимной помощи как антитезиса закону борьбы за существование есть чисто русский мотив, ибо научный закон взаимопомощи был рождён в русской духовной среде (об этом подробнее сообщается в разделе об академике Н.И.Вавилове). Однако в сочинении Докучаева нет призывов к замене второго первым, хотя тенденция высказана вполне внятно, и одно только это ставит русское почвоведение, оформившееся под ноуменальным протекторатом В.В.Докучаева, в положение идейного несоответствия с научным официозом, и прежде всего с дарвиновской биологией, - так прозвучали первые звуки эмбриона русской либеральной науки. У Вернадского также отсутствует живая работа непосредственно в русле закона взаимопомощи, но, как будет показано в последующем изложении, тенденция Докучаева была переведена Вернадским в потенцию, к тому Вернадский в силу известных обстоятельств вынуждался действовать в определённой мере конспиративно, намёками, оставляя многое между строк. И если говорить о научной преемственности науки Вернадского, то она всецело исходит из почвоведения Докучаева и принадлежит, в первую голову, русской тенденции в его учении, которую Вернадский доводит до состояния способности, могущей проявиться при известных условиях.
В формировании научного гнозиса Вернадского о биосфере Земли можно выделить три научные силы, задействованные в творческом методе учёного, опирающегося на эмпирическую биосферную триаду: геологию (косное вещество), биологию (живое вещество) и идеологию третьей реальности (науку Вернадского, выходящую из русского почвоведения Докучаева-Костычева-Глинки). Соответственно чему кажется продуктивным представить рефлексию теории биосферы Вернадского в двух аспектах - геологическом и биологическом.
А. ГЕОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. Никто не отличается почтением и уважением к достижениям своей науки больше, чем пионеры-новаторы и смелые реформаторы. Создавая теорию биосферы на базе геологических знаний, Вернадский чутко ощущал основную парадигму геологического познания, элементы которой в части, касающейся взаимоотношения живого и косного вещества, состоят из двух частей: 1. подчинения геологических процессов законам точных наук (физики, химии, механики) и 2. ведущей роли в геологическом взаимодействии внешнего источника. Понимая геологию как науку развитого эмпиризма, Вернадский прозорливо определяет эпицентр, вокруг которого концентрируются все эмпирические знания в геологии. Учёный отмечал: "В первом приближении можно основываться на учении о термодинамических равновесиях - гениальном создании американского математика и мыслителя В.Гиббса. В.Гиббс в термодинамических равновесиях принимает за параметры температуру и давление"(1983, с.69). Температура и давление, как субстанции физического бытия, подчинённого физическим законам, в форме так называемых РТ-условий или РТ-параметров исполняют в геологической теории роль генератора и внешнего возбудителя движения практически во всех видах геологического процесса, выступая геологическим аналогом ньютонова "первотолчка" в естественной эволюции земного вещества.. (Ниспровержение физического гегемонизма в геологии служит основополагающей идеей в трактате о пульсациях Земли другого загубленного гения России - Н.Е.Мартьянова, о чём будет подробно изложено в соответствующем разделе данного цикла).
Во всех разделах геологической науки лишь та гипотеза заслуживает право на внимание, которая подводит данное геологическое явление под конкретные РТ-показатели, дающие определённые динамические физико-химические равновесия - высший результат теоретической мысли в академической геологии. Другими словами, чем более собственно геологический феномен получает физико-математический вид, тем более достоверным считается геологическое познание (в геологическом обиходе имеет широкое хождение такая уродливая разновидность, как математическая геология). Нарушение сложившегося равновесия и последующее стремление к новому равновесию - такова в обобщённом виде схема геологического взаимодействия. Этим современная геология демонстрирует свою верность классическому идеалу науки, проповедуя освящённый столетиями и именами эмпирический способ познания, хотя современный багаж эмпирических знаний уже давно находится в конфликте с офциозными теоретическими установками, в том числе по части РТ-условий.
