Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 24)
Для духовника Вернадского словосочетание "научная мысль", хоть и есть научная конкретизация положения "цивилизованного человечества", но в собственном философском освещении, а таковое для Вернадского существует только в облике русской духовной формации,- суть не более, чем абстракция, тобто обобщённое опосредование некоего духовного свойства индивида, суть которого в его определённости. Вернадский не мог обойтись без пояснения: "Научная мысль сама по себе не существует, она создаётся человеческой живой мыслью, есть её проявление. В мире реально существуют только личности, создающие и высказывающие научную мысль, проявляющие научное творчество - духовную энергию"(1988, с.216). Итак, человеческий фактор, которому Вернадский придаёт определённость научной мысли, несёт в себе содержание индивидуальной мысли, но именно научного качества, тобто созидая научные ценности. Вернадский излагает свои постижения: "Человек ввёл в структуру планеты новую форму действия живого вещества на обмен атомов живого вещества с косной материей. Раньше организмы влияли на историю только тех атомов, которые были нужны для их роста, размножения, питания, дыхания. Человек расширил этот круг, влияя на элементы, нужные для техники и для создания цивилизованных форм жизни. Человек действует здесь не как Homo sapiens, а как Homo sapiens faber"(1983, с.257).Философский смысл соображения Вернадского закодирован в приставке faber (созидание, сотворение), которая на самом деле не прилагательное (не прилагается), а коренное существительное - существо мысли творца, выявившего особое качество человека, а точнее, новую грань в ореоле более глубоко познанного предназначения человеческой личности. Homo sapiens есть ранг человека как члена человечества - продукт и достоинство западной концепции человека, а в отличие Homo sapiens faber представляется созданием Вернадского, с которым он входит в поле предикации русской концепции человека. Вернадский провозглашает: "Homo sapiens faber - его мысль - есть новый факт, возмущающий вековой, геологически вековой, уклад биосферы"(1989, с.126).
Употребляемая Вернадским форма "человек" не может быть уравнена с понятийно насыщенным термином западных мыслителей, ибо в духовном плане русский учёный имеет в виду расширительное значение и пользуется ею в качестве термина вольного содержания, но в научно-конкретном смысле данная норма превращается у него в строго осмысленную идиому. Для Вернадского человек - это носитель и демиург научной мысли, и эта последняя не есть обобщённая отвлечённсть, но сугубо индивидуальная константа, обязательно с созидательными функциями, через которые раскрывается самозначимость отдельного человека. Человек - faber есть имя научной мысли, которую Вернадский кладёт в основополагание своего гностического сооружения как человеческий фактор, которому предназначается роль организатора мира биосферы. Человек, следовательно, организует и направляет все изменения в геологической среде биосферы, а потому он становится в данном процессе НЕ духовной и НЕ биологической, но как раз геологической силой. Утверждение Вернадского, что "С человеком, несомненно, появилась новая огромная геологическая сила на поверхности нашей планеты", следует числить в ряду главных достижений эпохи. Скрупулёзно строгое понимание термина "человек как геологическая сила" должно включать в себя смысл того, что человек потому обращается в гелогическую силу, что он есть и духовная, и биологическая стать одновременно. В этом плане закон живой жизни Вернадского является поведенческим регулятором человека как геологической силы в биосфере.
Будучи в историческом аспекте стадией развития биосферы, ноосфера онтологически знаменует собой высшую степень организованности биосферы, - в этом состоит первое отличительное свойство ноосферы. Учёный исходит из того, что с появлением цивилизованного человечества, одухотворённого научным сознанием, - а более точные исторические координаты: момент рождения научной мысли с сознанием человека-faber, отчленяющегося от сознания человека-sapiens, - на планете появилась сила, "которая заставляет совсем иными путями двигаться геохимические планетные процессы" и "Естествознание есть одна из тех сил, которой человек переделывает биосферу - переводит её в новое состояние, в ноосферу"(1989, с.180). Эта сила зарождается внутри биосферы и действует в режиме природного стихийного процесса не потому, что привносит в динамический контур биологического взаимодействия новый материальный фактор, а благодаря тому, что заставляет функционировать прежние отношения биосферы в другом ритме, пульсе и направлении, то есть организовывает отношения объективной реальности в соответствии с целевой установкой человека как геологической величины. Созидательная целевая установка есть душа и сердце Homo sapiens faber, который в своей целостности становится главным производителем ноосферы и в том же качестве человек приобретает право быть геологической силой.
Организованное преобразование биосферы под воздействием научной мысли, взятое в ракурсе истории, привело, однако, к созданию в реальном режиме исторического времени фаустовской науки и фаустовской действительности, тобто фаустовского мира с торжеством sapiens, но отнюдь не faber, которому по определению чужды любые деструктивные катаклизмы типа войн, революций, освободительных битв. Но ноосфера принадлежит исключительно faber и Вернадский узаконивает это положение, выводя второе отличительное свойство ноосферы: ноосфера суть сфера будущего. Глубокомыслие учёного и философа полагается здесь в том, что sapiens и faber суть один и тот же процесс научной мысли, но протекающий под духовным руководством разных установок. Вернадский досконально обосновывает действующие пружины, причины и цели исторически неизбежного перехода в новое ноосферное состояние, но само наступление эпохи ноосферы относит к будущим свершениям человечества, а нынешние ноосферные знаки есть следы, ориентиры по пути следования: "Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом область нашей жизни. Перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше. Перед ним открываются всё более и более широкие творческие возможности. И, может быть, поколение моей внучки уже приблизится к их расцвету. Здесь перед нами встала новая загадка. Мысль не есть форма энергии. Как же может она изменять материальные процессы? Вопрос этот до сих пор научно не разрешён"(1988, с.509).
Таким образом, впротивовес реально существующему и активно действующему фаустовскому человеку "человек созидающий" Вернадского относится к ирреальному миру и представляет сферу мыслимого существования. Ноосфера, по своей познавательной сущности, является ни чем иным, как научным прознозом и исторической перспективой человечества, но в то же время, по своей духовной природе, в настоящем исполняет облагораживающую миссию побудительного стимулятора и несёт в себе функцию целевой установки, противной ныне узаконенной фаустовской установки на борьбу за существование и господство человека в природе. Итак, учение о ноосфере, взятое в первородном авторском помышлении, есть не столько онтологическая вершина научной теории биосферы Вернадского, сколько credo его философии биосферы. В познание биосферы учёный интуитивно вложил философскую содержательность русского духовного мироощущения, выразив последнее ex professo (со знанием дела) в онтологические знаки и понятийные фигуры. Этим самым Вернадский распространил русскую концепцию человека на всю живую субстанцию и ввёл русское понимание человеческой жизни в институт живой жизни. Но поскольку русское понимание онтологизируется в признание за человеческой личностью ведущей функции процесса или состояния, то и Вернадский выставил подобный vis tegro (внутренняя движущая сила) биосферы в человеческом измерении, и им стал человек как геологическая сила, а Homo sapiens faber поставлен антитезой фаустовскому человеку.В этом состоит вклад великого натуралиста в русскую духовную философию, а его биосферную теорию возможно понимать, как расширенный онтологический раздел русской концепции человека.
Данный разрез ноосферы делает творение Вернадского уникальным и самобытным не только в собственно научном аспекте, но и в чисто философском контексте, выступающим особенно контрастно на фоне западной концепции ноосферы, выполненной Е. Ле Руа и Т. де Шарденом. Известно, что под влиянием лекций В.И.Вернадского в Сорбонне и Париже (1922-23 г.г.) французский математик Е. Ле Руа выступил с утверждением, что "существует человеческая сфера, сфера размышления, мысли в собственном смысле слова, сфера духа или ноосфера"(Le Roy E., 1927). Кроме термина "ноосфера", который Вернадский позаимствовал у французских мыслителей, и самой общей дефинитивной схожести в определении этого термина, других точек соприкосновения русской модели ноосферы Вернадского и западного представления не имеется. (Ссылка Вернадского на авторов западной концепции ноосферы всегда имеет в виду этот общеформальный, а не содержательный, аспект и даётся в описательном, а не когнитивном, порядке, - примером служит одно из основополагающих суждений Вернадского: "История науки и техники, вместе взятые, может быть рассматриваема в геологии и биологии как история создания на нашей планете в биосфере новой геологической силы - человеческого труда и мысли. Эта геологическая сила, медленно создававшаяся геологически длительно, в нашем столетии получила яркое проявление, и на наших глазах превращается, как выразидись Леруа и Тейяр де Шарден, в ноосферу, т.е. охватывается научно-технической мыслью и переходит в новую геологическую стадию"(1988, с.271-272). Ничего, кроме почтения к научным коллегам, что совершенно естественно для интеллигента такого ранга, в суждении Вернадского нет. Но только не для социального института, который усматривает тут немалый идеологический грех, - как тогда выражались, "прислужничество перед буржуазной наукой", - и В.А.Анохин писал: "В.И.Вернадский, игнорируя материалистическую, марксистскую философию, заимствовал термин, а в известном смысле и понятие "ноосфера" у представителей идеалистической философии, что было определённой данью идеалистическому мировоззрению"(1982, с.38-39). C'est tour dire - этим всё сказано). Состояние брожения, наступившее в интеллектуальной среде Европы после Первой мировой войны, а точнее, после краха всех либерально-гуманистических идеалов, обусловившего эту мировую бойню, вызвало жгучий интерес к идее ноосферы как сферы человеческого разума, как иллюзии некоей панацеи от всеобщего безумия человечества. Время жесточайших катаклизмов первой половины ХХ века - войн, революций, гражданских смут, освободительных коллапсов, - почти целиком лишило спасительной веры в человечество как коллективного мудреца. Европейский разум, не отвергая полностью коллективный учредитель, взял на вооружение некоторые его свойства, в частности, научную мысль и общечеловеческие права, и европейская скарбница мудрости обогатилась новой разработкой - философией экзистенциализма, составной частью которой стала концепция ноосферы в редакции Т.де Шардена. Идеологии экзистенциализма (М.Хейдеггер, К.Ясперс, Ж-П.Сатр, А.Камю) выпало на некоторое время стать чаянием интеллекта Европы о возрождении человека, павшего в результате всеобщего деструктивизма и нигилизма ХХ века, термин "ноосфера" приобрёл роль прожектора, освещающего будущую перспективу человечества, а сочинение Т.де Шардена стало едва ли не бестсселером и социологической модой.
