Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 16)
И далее. Категорическое утверждение Вернадского об отсутствии эволюционного процесса в косном веществе, никак не говорит о лишении такового в мире косного вещества или геологической реальности. Суждения великого учёного должны пониматься в сравнительном плане и эволюция органического мира в сравнении выступает несхожей и отличной от эволюции неорганического мира, и для доказательства Вернадский применяет фактор времени: "историческое время" для органической эволюции и "геологическое время" для неорганической эволюции. Поскольку точные науки, формирующие парадигму классической геологии, лишены внутреннего исторического качества, то радикализм В.И.Вернадского на лицо. (Н.Е.Мартьянов, низвергая монополизм физических законов в геологии, исходит из гностической максимы: время есть философский камень пульсационизма. А сама эта максима, как видно, рождена в эмпирических недрах биосферного гнозиса Вернадского, но Мартьянов об этом не знал).Как раз в этом пукте эмпирия биосферы когнитивно расходится с содержательным смыслом эмпирической классической геологии. Однако Вернадский, как подлинный творец научных ценностей, твёрдо стоявший на позиции преемственности, не мог отбросить все устаревшие моменты и гносеологические максимы своей науки, и он склонялся к признанию ряда несущественных показателей классической геологии,- как-то: биотический круговорот и постоянство биомассы в биосфере, которые сами по себе спонтанно со временем выветривались из геологической теории.
Итак, расхождения эмпирического содержания фактического знания биосферы Вернадского с канонами эмпирической классической геологии имеют не случайный, а принципиальный методологический характер. А сами классические положения, не состыковывающиеся с ноуменальными постижениями Вернадского, в ретроспективном плане имеют следующий вид. 1. Эволюция неорганического (косного) вещества составляет один из развивающихся разделов современной геологии , но нигде и никогда это развитие не связывается со специфическим "геологическим временем", а геологическая эволюция полностью отождествляется с биологической эволюцией. Академик А.Н.Заварицкий писал: "Разные горные породы с этой точки зрения не являются отдельными независимыми объектами изучения. Они представляют результаты общего эволюционного процесса и так или иначе связаны между собой генетически. Идея эволюции даёт воможность (подобно тому, как это имеет место в биологических науках) устанавливать взаимные соотношения горных пород и располагать в определённом порядке отдельные их виды и группы"(1961, с.6-7).В тематическом сборнике "Эволюция магматизма в истории Земли" записано резюмирующее заключение: "Эволюция магматизма является наиболее важной закономерностью, проявленной за все периоды геологической истории Земли (начиная от отдельных вулканов и даже вулканических потоков или интрузивных тел до магматических ассоциаций долгоживущих складчатых областей)"(1987, с.424).
2. "Азойные" или бесжизненные стадии, отсутствие в которых органической жизни считается диагностическим признаком, твёрдо обосновались в геохронологической шкале ранних этапов истории Земли как лунные (нуклеарные) и катархейские эры. 3. В силу и соответственно этому абиотическое возникновение живой материи стало общим местом всех материалистических теорий происхождения жизни (бифуркации Морозова, диссипативная организация Пригожина, гиперциклы Эйгена, теории А.И.Опарина, Дж.Холдейна, С.Миллера и другие). М.Д.Голубовский пишет: "В биологии непременным атрибутом материализма считается абиогенез: возникновение жизни на земле из косной материи"(1990, с.85). 4.В своём суждении Э.И.Колчинский выводит биотический круговорот вещества, поставив его механизмом эволюции биосферы, из большого геологического круговорота. Однако последний имеет весьма низкий научный вес в геологической теории. Идея, высказанная В.И.Лебедевым и Н.В.Беловым о геологической аккумуляции солнечной энергии и её диссипации в глубинах условиях при редукции октаэдрического состояния алюминия в тетраэдрическое, которпая, как можно понять Колчинского, составляет основу сентенции о круговоротах. не получила распространения за пределами специальных разделов геохимии. Правда, некоторое время в теоретической геологии имела хождение некое производное идеи Лебедева и Белова - о переходе на глубине осадочных пород в кислые магматические расплавы, влившееся в общую концепцию гранитизации. Резкая критика в адрес этой концепции привела к её трансформации в отношении исключения представления о геологическом круговороте, а последние выступления специалистов не оставляют сомнения в невозможности осадочной гранитизации, - как высказались А.Ф.Белоусов и А.П.Кривенко: "Выплавление магм на глубине всегда идёт за счёт кристаллических пород и обычно путём последовательного перехода в расплав определённых комбинаций минералов (котектик)"(1983, с.11). Показательно, что в воззрениях о геологическом круговороте живому веществу отводилась малозаметная и настолько незначительная роль, что В.М.Синицын, представивший самое развёрнутое сочинение о круговоротной механике в гелогических процессах, не употребляет термин "биосфера", заменив его расплывчатой "ландшафтной сферой". А роль живого вещества в ландшафтной сфере расписана в виде "довеска к атмосфере" и только катализатора, но никак не активной силы, как у Вернадского. Если у Вернадского живое вещество имеет себя первичной инициативой в генерации атмосферы и гидросферы планеты, то в суждениях геологического круговорота оно есть вторичное из атмосферы и гидросферы (геологическая присяга на верность догме - материя первична, а жизнь вторична!), как толкует тот же Синицын: "Доминирующая роль воды и газов в составе живого вещества даёт основание видеть в нём своеобразную материальную форму совместного существования вещества атмосферы и гидросферы"(1972 с.65).
Широко распространённые в геологии так называемые ритмичные, цикличные и периодические процессы со всё большей определённостью обнажают своё коренное качество, соответствующее не модели круговорота, а спиралеобразному сочетанию новообразований и унаследованности. Но в классической геологии не желают отказаться от идеи круговорота, а принимают её в более усложнённой форме, и М.М.Камшилову удалось установить, что "В силу самой природы жизни биотический круговорот не может быть полностью замкнутым, последующие витки круговорота не совпадают с предыдущими. Биотический круговорот оказывается спиралью - великой спиралью жизни"(1974, с.54-55). 5. В числе непосредственных признаков биосферы Вернадский неоднократно указывал на постоянство физического объёма биомассы в биосферы, считая, по всей видимости, этот признак неотъемлимым качеством биосферы. Э.И.Колчинский, осторожно высказываясь о том, что точные количественные расчёты изменения биомассы планеты являются задачами будущих исследований, приводит, тем не менее, достаточно большое количество вычисленных данных, чтобы проблема склонилась в пользу слов академика Н.М.Страхова: "Завоевание континентов сопровождалось резким возростанием общей биомассы живого вещества: она по крайней мере удваивается. В океане также продолжается рост биомассы и расползание живой материи по дну - бентос захватывает новые участки глубокого дна, продвигается в пелагическом направлении и планктон, что несомненно также увеличивает биомассу морских организмов"(1971, с.549).
В итоге очевиден общий вывод: эмпирическое наследство Вернадского находится в противоречии с эмпирической базой классической геологии, а то, что принято в теории Вернадского, не имеет оправдания в теории геологии. А это означает только одно; - созидая теорию биосферы Вернадский преступил священный закон эмпирического (классического) познания: если факты неверны, то теория должна быть ложна. Этот закон лапидарно высказал профессор Корнелий Ланцош, близкий друг Альберта Эйнштейна: "Наблюдения подтверждают закон, предложенный Ньютоном, и больше говорить здесь не о чём". Противоречие науки Вернадского обладают положительным, а не отрицательным, эффектом, ибо, согласно открытию Вернадского, научная мысль, полученная как подлинное знание, вечна и бессмертна. Позитивный смысл тут содержится в том, что своим отрицательным, по отношению к существующему научному мировоззрению, качеством оно провоцирует и стимулирует дальнейший рост знаний. Открытие Вернадского, взятое в гносеологическом разрезе, должно быть соотнесено с грандиозной тайной мировой науки: величественная перипатетическая научная система мира Клавдия Птолемея была воздвигнута на ложном факте о неподвижной Земле, помещённой в центр мироздания, но в течение полутора тысячелетия оказывала мощнейшее положительное воздействие на облик научного познания.
Как истинный реформатор, Вернадский питает почтение к эмпирическим заслугам геологии и в теорию биосферы принимает геологические факты, обработанные совершенным методологическим аппаратом с учётом эмпирических канонов традиционной геологии. Но эмпирическое познание Вернадского вошло в неодолимый конфликт с новейшими эмпирическими приобретениями геологии, - и в этом состоит непреходящая, невидимая и по настоящему парадоксальная, заслуга великого русского учёного. Даже идеально сработанное фактическое познание не застраховано от летального исхода (об этом было известно ещё Ф.Энгельсу и его слова, адресованные физическим наукам, вполне приемлимы для геологического цикла: "...что в этой области господствует односторонняя эмпирия, та эмпирия, которая сама, насколько возможно, запрещает себе мышление, которая именно поэтому не только мыслит ошибочно, но и оказывается не в состоянии верно следовать за фактами или хотя бы только верно излагать их и которая, таким образом, превращается в нечто противоположное действительной эмпирии"(1955, с.84)).Этим Вернадский наносит сильнейший удар по узаконенному геологическому познанию в целом и выступает со строгим укором в адрес академической геологии, застрявшей в стане классической науки и продолжающей верно служить её божествам - эмпирическому факту и физическим принципам.
