Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 12)
К счастью, помимо отдельных фрагментов и обрывков мыслей, разбросанных по разным сочинениям, Вернадский оставил после себя цельное научное мировоззрение и действенный творческий метод, снабжённые философским оружием вполне определённого, - а именно, русского, - калибра. Это обстоятельство позволяет с большой долей вероятности воспроизвести то, что в силу тех или иных причин не озвучил великий учёный. В отношении триады Вернадского эта операция осмысления невозможна без знания общих особенностей науки, пришедшей на смену ньютоновскому классическому познанию. Кардинальный переворот при данной смене произошёл на базе того, что ньютоновский мир детерминированных зависимостей, обусловленных аристотелевскими причино - следственными связями, был замещён миром случайных (стохастических) связей, регламентируемых теорией вероятностей Больцмана - Эйнштейна. Реальные противоположности, бывшие ранее жестскими детерминантами с почти фаталической тенденцией (аристотелевская максима необходимости), превратились в равноправные самостоятельные субстанции, вступающие в соотношения с собой, - так, к примеру, в квантовой физике определяющей является связка частица-волна, аналогично в дарвиновской биологии - связка организм-среда, а в логике - тезис-антитезис. Общим для всех связок подобного типа служит двучленная структура, объединяющая противоположности разного знака и не нуждающаяся в каких-либо переходных или промежуточных образованиях, поскольку теория вероятности оперирует с конечными величинами, способными создать матричные модели.
В совокупности это вылилось в наиболее важное достижение посленьютоновской науки - в системный подход. Что означает: в противоположность аристотелевско-ньютоновской методологии изучению подвергается не отдельное тело или явление, а системная совокупность себетождественных величин, структурно-функциональная иерархия и соподчинённость познавательных уровней. С наибольшей наглядностью это положение нашло отражение в геологических науках, где выстроен сложный многоэтажный комплекс соподчинённых объектов познания: система атомов (геохимические элементы) - система геохимических элементов (минералы) - система минералов (горные породы) - система горных пород (генетические типы) - система генетических типов (геоформации) - система геоформаций (континент) - система континентов (планета). Уровни биологической организации укладываются в ряд (по А.В.Яблокову и А.Г.Юсуфову, 1976): гены - особи - популяции - биосфера, а у К.М.Завадского (1968) дана несколько утяжелённая схема соподчинённых связей организмов: организм - популяция - биоценоз - биосфера. Таким образом, иерархическая пирамида уровней познания есть незыблемый бастион новой науки, освободившей человечество от ограниченного ньютоновского мировидения, а совершенной конструкцией такой пирамиды служит знаменитая Периодическая таблица Д.И.Менделеева.. Такова величественная поступь новой науки, выступавшей на смену классическому ньютоновскому образу со стороны европейской физической науки, но в русском естествознании В.И.Вернадский проповедует совсем иные порядки.
Триада Вернадского, будь она замечена, внесла бы немалый переполох в научный bean mond ( высший свет): с одной стороны, сделав систему трёхчленной за счёт некоего промежуточного, принадлежащего обеим крайностям, элемента, Вернадский расширяет поле предикации системного подхода и становится родоначальником системного анализа в русской науке. А, с другой стороны, центр тяжести этой структуры Вернадский помещает в "третий элемент" и тем ставит под сомнение прочность физической системной концепции, исключающей влияние транзитивных (переходных) образований. Вернадский излагает: "Биокосные естественные тела характерны для биосферы. Это закономерные структуры, состоящие из косных и живых тел одновременно (напр. почвы), причём все их физико- химические свойства требуют - иногда чрезвычайно больших поправок, если при их исследовании не учтено проявления находящегося в них живого вещества"(1939, с.11).
Через биокосные вещества в природе Вернадский выходит на едва ли не наибольшую мистерию своего учения: определение роли живого вещества в истории планеты и установление закономерности распространения живого вещества на земной поверхности. А итог формулируется на правах закона: "По существу живое вещество охватывает своим влиянием всю химию земной коры и направляет в ней, почти для всех элементов, их геохимическую историю"(1983, с.208). Но поскольку особенности живого вещества не подлежат компетенции физического цикла наук, то и физическая системная идеология не подходит для биосферы в принципе, хотя отдельные совпадения имеют место, а Вернадский удостоверяет для биосферы особый системный подход, специфика которого зиждется не столько на трёхчленной конструкции объекта познания, сколько на том, что она сцентрирована на промежуточном элементе или, как говорят в философии, третьей реальности. Вернадский невольно и негласно показал, что проблема третьей реальности есть ключевая проблема неклассической русской науки и, как проблема, зародилась в недрах русского духопостижения.
Впервые срединный элемент или третья реальность был возведён в ранг научной константы И.М.Сеченовым, давшего мысль, как физиологическое явление, в необычном на то время виде: подлежащее - связка - сказуемое. Великий физиолог отмечал: "Подлежащим и сказуемым могут быть два предмета, или предмет и его качество, или, наконец, два качества, а связка всегда выражает отношение между сопоставляемыми друг с другом предметами (т.е. подлежащим и сказуемым)...Мысли, как членораздельной группе, соответствует членораздельное чувственное впечатление, в котором представлены не только эквиваленты подлежащего и сказуемого, но и эквивалент связки"(1947, с.с.344,379). Требуется, таким образом, понимать, что зачатки системного подхода, который предназначается для неклассической русской науки, таятся в лоне сеченовской психо-физиологической системы. Итак, структурно-функциональное сходство между триадой Сеченова и триадой Вернадского есть не что иное, как сходство в строении духовной сферы, по Сеченову, и природной сферы, по Вернадскому, тобто обладает неким универсальным значением и претендует на концептуальную тотальность в качестве русской триады, или триады Сеченова-Вернадского, или эмбриона системого подхода в русской либеральной науке. Но это не всё, и даже не главное.
Будучи универсальным уложением, русская триада не может не иметь своего философского выражения, но философемой она будет только через срединный член, ибо крайние полюса давно осмыслены в своей конечности (начиная с античной натурфилософии и кончая европейским экзистенциализмом). В русской духовной философии создано учение о третьей реальности, которое, невзирая на свою незавершённость, относится к числу наиболее ярких достижений русского духовного лагеря, и выражено оно самыми выдающимися представителями русской школы в их наиболее значительных сочинениях: это - С.Л.Франк с учением о "Непостижимом" - вершине философской мысли ХХ века, и отец С.Н.Булгаков с учением о Софии - изящнейшем творении русского умозрения. Франк, философски оприходуя идею о наличии в реальном бытие явлений, непостижимых для рационального познания, указывает: "В этом смысле непостижимое, очевидно, не есть "и-то-и-другое", ни "либо-либо"; оно не есть ни то, ни другое;...непостижимое основано на третьем начале - именно на начале "ни-то-ни-другое". Оно есть бытие безусловно отрешённое, - ...абсолютное единство, которое хотя и обосновывает, как бы порождает из себя многообразие всего, но само именно в качестве чистого единства возвышается над всяким многообразием". Эту философскую премудрость Франк опосредует в принцип антиномического монодуализма, которым удостоверяется право на особое бытие, связанное с третьей реальностью: "Одна вещь не есть иная, но в то же время она - иная. Следовательно, реальность всегда троична или триедина: но третье - самый высокий уровень, синтез - абсолютно трансрационально, невыразимо никаким понятием или суждением и является, так сказать, самим воплощением непостижимого" и умозаключает: "...этот антиномический монодуализм принимает для нас характер триадизма, троичности реальности. В этом и заключается самое глубокое и общее основание, почему человеческая мысль постоянно, в самых разнообразных философских и религиозных своих выражениях приходит к идее троичности как выражению последней тайны бытия"(1990, с.с.295,316).
Понятие о Софии (Божественной Софии) всецело принадлежит русскому духословию и составляет одно из концептуальных и диагностических отличий русского духовного постижения от аналогичного западного духопроницания. Автором этого понятия был Вл.Соловьёв, который в своих отвлечённых видениях понимал под Софией средство доставки истины в познающую душу и у него София определяла динамическую связь Бога с душой. София приобрела популярность в русском философском духотворчестве как предмет самого абстрактного и наиболее отвлечённого помышления, - таковы диатрибы отца П.Флоренского и А.Ф.Лосева. Глубокомыслие отца Сергия Булгакова впервые придало определённость Софии именно в качестве динамической связки: "Но поставляя рядом с Собою мир вне-Божественный, Божество тем самым полагает между Собою и миром некую грань, и эта грань, которая по самому понятию своему находится между Богом и миром, Творцом и тварью, сама не есть ни то, ни другое, а нечто совершенно особое, одновременно соединяющее и разъединяющее то и другое...Занимая место между Богом и миром, София пребывает и между бытием и сверхбытием, не будучи ни тем, ни другим или же являясь обоими зараз"(1994, с.с.186,188). В такой парадоксальности празднует свой триумф острая мысль отца Сергия: София есть третья реальность, пришедшая из нереальности.
