Реклама
Книги по философии
Валерий Куринский
Когда нет гувернантки...
(страница 14)
Ты сам, не подозревая об этом, очень часто пользуешься ассоциативностью, то есть таким методом мышления, когда одно понятие или явление невольно связывается с другим. Как мы формируем свою мысль? Сначала это, конечно, не слова, а какой-то вроде "сценарий", "пьеса", в которой туманные, трудно различимые образы общаются друг с другом, бессловесно жестикулируя, изображая какой-то неясный смысл при помощи "мимики". Можно сказать, что мысль "вытанцовывается". Постепенно из "подвала сознания" мысль, которая уже более-менее "вытанцевалась", переходит на верхний этаж, где приобретает другую форму:, теперь это уже ряд ясных образов, которые тоже вступают друг с другом в разные отношения. Эти отношения и называются ассоциированном.
Если мы соединяем один образ с другим, то, наверное, можем делать это только тогда, когда образы соединимы в нашем чувстве, в нашем ощущении, потому что каждому из нас свойственна логика. Она и проявляет себя, когда одно позволяет соединить с другим, а другое не позволяет. Быть глупым - это значит очень часто быть алогичным, или нелогичным. Но не спешите. Бывают и другие случаи, когда надо быть алогичным. Это случаи, когда мы должны задуматься над смыслом "странных выражений" -парадоксов. Оказывается, над ними надо работать всю жизнь, чтобы суметь что-то сочинить.
Помните строку из А.С. Пушкина: "...И гений, парадоксов друг"? Гений, талант, изобретательность человеческая - друг странных выражений, парадоксов, без них не бывает изобретений. Чтобы что-то придумать, обязательно надо стараться мыслить необычно, разглядывая, что кроется за странностями, алогизмами в нашем мышлении. Но не стоит забывать, что все странности и алогизмы нам подбрасывает ассоциативность.
Помните, как в сказке "Двенадцать месяцев" из-за каприза принцессы январская стужа оказалась в одной ассоциативной цепочке с апрельскими подснежниками? Или в сказке "О рыбаке и рыбке" рыбка вдруг заговорила человеческим голосом? Все было бы обычно и неинтересно, если бы старик поймал рыбку и принес домой, к старухе с разбитым корытом. Даже сам автор тут же забыл бы эту сказку, если бы в ней были использованы такие обыденные ассоциации. Здесь и проходит та грань, где вслед за необычной ассоциацией рождается интерес.
Образ, соединяясь с образом, делает это зачастую нелогично на взгляд нашего Сознания, которое мы ставим всегда, по традиции, на первое место. На самом же деле твое внутреннее чувство, которое почему-то сделало именно такое соединение, а не другое, наверняка имеет для этого основания. Поэтому всегда пытайся найти логику образных связей, которые поставляет тебе подсознание! Мышление, в основном - это связывание, ассоциирование, но с ним вместе, в неразрывном единстве работает еще и сравнение, или сравнительная методика. Но об этом поговорим позже.
Так как мы затронули уровень, на котором работают образы (а это уже уровень осознания того, о чем мы подумали в момент зарождения мысли, "в подвале" своего сознания), перейдем к тому, что мы называем язык. Он появляется из образов, но и обозначает образы, а эти обозначения называются понятиями. Образы переходят в понятия, становясь символам и, которые уже забывают о своей родине, правом мозге (помнишь превращение слова "лошадь" из лошадки Зорьки в картинку из учебника зоологии?), и переселяются в левый мозг, где они тоже не навсегда остаются, а, объединяясь друг с другом, могут снова становиться образами.
Иногда же, расщепляясь, они вынуждены проделывать тот же самый путь. Например, слово "медведь". Когда-то нельзя было произносить слова "бог" у язычников, населявших территорию Киевской Руси (например, у полян, древлян и т.д.). Поскольку медведя считали богом, лесным божеством, его называли другими словами: "тот, кто ведает, где мед" - медведь. И нам легко сейчас проследить по этому слову, что является образной основой такого названия, маскирующего истинное имя божества.
Теперь мы знаем, что язык - семейство слов-знаков, которое "прописано" в левой части мозга. Но мы знаем также, что оно непрерывно навещает свою родину - правый мозг. И наше обвинение в том, что семейство это забыло свою родину, мы снимаем, потому что оно, покидая ее, все-таки возвращается туда, как Одиссей на свой родной остров Итаку.
Теперь поговорим об ассоциировании как о приеме запоминания. Наша память работает прежде всего как ассоциативный механизм: это очень похоже на машину, которая вяжет. Для того, чтобы ассоциации-связывания, проходили успешно, нужно помнить три правила.
Первое: два образа, которые ты связываешь, старайся представлять ярко, и обязательно каждый в отдельности. Второе: связывать эти образы в действительности, заставляя вступать в соприкосновения, касаться друг друга, совершать взаимодействия. Третье: образы должны действовать вместе странно и парадоксально.А теперь давай поиграем в ассоциации, используя наши правила. Возьмем, к примеру, слова "урок" и "дорога". Пока они, как слова-символы, находятся в пределах левой части мозга. Соберем их в дальний путь и отправим домой - в правую часть, превращая в образы. Итак, урок. Мне вдруг вспоминается школьный приятель, на спор сосредоточенно двигающий ушами, окрик учителя и звонок, оглушительно трезвонящий по коридору. Представили? Класс, школьные парты, тема на доске: "Крепостное право в России"?
Теперь оживим образ дороги, представив его ярко, и не только зрительно. Можно попробовать ощутить движение, ухабы и выбоины, или торможение перед светофором. Связывать эти образы нужно, как бы соприкасая их. Можно, конечно, представить дорогу, которая ведет к школе, а в школе уже начался урок, и кто-то там двигает ушами. Но это будет слишком обычная, как говорят, банальная ассоциация-связь. Нам нужно заставить наши образы действовать необычно, парадоксально. Например, представить дорогу, по которой катится тот самый приятель с колесами вместо ушей. Или еще что-нибудь подобное. Пофантазируйте сами.
О том, как именно мы будем использовать ассоциирование для запоминания - разговор впереди. Это невероятно интересная и увлекательная тема. А пока перейдем к другой, не менее увлекательной и важной.
Валерий Куринский
Медленное чтение
"Самое главное - научиться читать и писать", - говорят нам учителя, когда мы поступаем в школу. "Ты станешь грамотным, если будешь это уметь", - утверждают они совершенно справедливо. Если мы хотим научиться читать, вначале делаем это медленно, изучаем букву за буквой, потом слоги, слова... Позже все время учимся убыстрять чтение и письмо, и нас за это хвалят.
Думаю, что вам и в голову не приходит, что самое главное после того, как вы научились быстро читать и писать, опять научиться, но на другом уровне, медленному чтению, специально замедленному восприятию важных для нашей жизни книг, или, как говорят ученые, текстов. Намеренно используемое медленное чтение связано с уже известным нам ассоциированном, которое мы организовываем специально. Самое главное в ассоциировании протекает здесь по двум направлениям. Первое из них - вертикальное, обращенное в глубину истории человечества, второе - горизонтальное, которое использует образы и представления сегодняшнего дня, оживляя их нашими переживаниями, чувствами и мыслями.
Чтобы успеть провести такие ассоциирования качественно, конечно же, нельзя спешить. Потому-то и необходимо медленное чтение. Но вдумчивость наша должна организовываться сознательно: я вспоминаю все, что уже знаю по истории, или расспрашиваю об этом, или стараюсь читать в соответствующих словарях, справочниках, энциклопедиях, а потом связываю все, что сегодня у меня на душе, с добытым материалом. Это доставляет много удовольствия, развивает воображение и делает результаты действительно высокими.
Не последнюю роль играет и то, что при таком чтении нам удается проводить время с интересом, не скучая, и заодно, если мы умеем что-то сочинять, как бы случайно вырабатывать разные творческие идеи. Поэтому во время медленного чтения мы можем на мгновение, на другое, на полминуты, на минуту, на две отвлекаться, чтобы фиксировать такие побочные находки. При этом очень важно наблюдать за ассоциациями, которые прорываются как бы самотеком, один образ сменяя другим. Интерес, который мы еще никак не определяли, теперь и может быть определен как поток самоявляющихся ассоциаций. Такое медленное чтение, в котором мм уже знаем основное, похоже на серьезную игру, но она потому и серьезная, что помогает осознать Жизнь, Бытие, то, что так загадочно не только для детей, но и для взрослых. Поэтому медленное чтение и незнание неразрывно связаны на всех этапах развития личности человека.
Действия, которые нас утомляют - это, прежде всего, механическая работа, повторы, которые мы называем нетворческими. Но как бы грамотно мы ни занимались какими-то делами, обязательно устаем, потому что устает тело. Необходимо менять деятельность, отдыхать каким-то группам мышц и нервов.
Мы знаем, что отдыхать - значит играть в желанные игры, развлекаться, гулять, бегать. Это кажется очень простой задачей: "Уж что-что, а отдохнуть я сумею", - обычно говорит себе каждый. На самом же деле отдохнуть можно не от всякого утомления. Есть другое, очень непростое утомление, от которого так просто, побегав или поиграв, не отдохнешь. Это утомление от дела - утомление психики человека, души его, которое, конечно, связано с тем, что человек занимается неинтересным для него делом. И здесь важно устранить главную причину усталости - отсутствие актуализации интереса. Надо помнить, что ты - хозяин своих актуализированных интересов и можешь где угодно, став философичным, попытавшись "сломать игрушку" (конечно же, мысленно), найти интерес, обнаружить какие-то явления, интересные для тебя и сейчас.
