Реклама
Книги по философии
Сатпрем
Мать или Новый Вид. Том 2
(страница 30)
Внести супраментальный свет в тело земли означает выкорчевать смерть. Это означает поднять вуаль над "нечто", что вызывает смерть, поднять ту самую вуаль, которая была поднята на целых два дня.
Тройное условие
И все скрылось. Снова был лес. Слепо идти, задыхаясь, шаг за шагом, не зная пути. Как закрепить супраментальный свет в теле? Не мимолетное переживание, а нечто постоянное. Что препятствует этому? Как всегда, трудность заключается в том, чтобы найти не то, что следует сделать, а то, что следует переделать, поскольку эта вещь невидима, как привычка, и определенна как ньютоново яблоко. Есть законы смерти, которые нужно вы- корчевать, но где они гнездятся, эти законы, где их найти, прежде чем сможем мы ввести их в свои уравнения? Их нужно отследить в их гнезде. Все очевидные факты надо проследить до их истока: почему мы падаем, по- чему нам трудно, почему за X следует Y, а за ним -- Z, что вызывает ма- ленькую смерть в конце этой линии. Мы должны дойти до истока всей неоп- ровержимой цепочки, звено за звеном, прямо до микроскопического источни- ка -- где прячется маленькая тварь. Вся логическая, очевидная, неизменя- емая и математическая цепочка, которая составляет вуаль. Грандиозная Ложь во всех ее деталях. Конечно же, мы должны думать об этом как обо лжи -- но беда в том, что не только одни мы думаем: у клеток тела есть свой способ мышления, они подхватывают болезнь смерти как все мы, обла- ченные в костюмы и галстуки. Так что мы должны идти и разыскать гнездо этой "мысли".
Поэтому первый шаг -- это работа по прояснению материи или, скорее, ложной материи. Когда материя ясна, она будет истинной, и свет сможет войти в нее, настоящая жизнь войдет в нее; "другой" мир здесь, пока мы гуляем или говорим... Но в то же время следует проделать некую другую работу: когда входит тот свет, та грандиозная Мощь, это как сильная ли- хорадка, кажется, что все вот-вот взорвется, ты чувствуешь себя разби- тым, во всех клетках своего тела -- конечно, есть сопротивление, темно- та, тяжесть внутри, которая порождает непереносимое трение. Поток пыта- ется пройти через это, но не может: все багровеет. Если ты будешь наста- ивать, он может даже взорвать все. Это, конечно же, не маленький мен- тальный поток. Но мы должны сказать, что этот поток чрезвычайно хорошо дозирован, поток просто прерывается, когда дела становятся плохи, или ты падаешь в обморок. Сознание тела подобно сознанию ребенка; оно очень ма- ло, у него нет ментальных "необъятностей". Просто прищемите дверь паль- цем -- и сразу все станет ясно. Обморок случается не из-за боли как та- ковой; просто ответная реакция "плавит предохранитель". Не должно быть больше реакций, все должно течь в пределах телесной необъятности, подоб- ной необъятности высоко наверху. Целостностной необъятности. Именно в теле должны мы найти бесконечность. И на самом деле, именно в теле долж- ны мы иметь все "великие переживания", происходящие высоко наверху. Тог- да мы сможем переносить поток без того, чтобы падать в обморок, как ма- ленькая хрупкая женщина (хотя женщины гораздо "прочнее" мужчин, но их субстанция более "взвинчена". Мать всегда говорила, что женщинам при- надлежит решительная роль в трансформации и что они более приспособлены к тому, чтобы установить мост.) Так что первым уроком переживания 1959 года явилась потребность универсализировать это телесное сознание, рас- ширить его в недвижимую бесконечность, чтобы иметь способность выдержать любой ураган без малейшего содрогания -- чтобы не было препятствий. Именно препятствие порождает вуаль. Прояснение и универсализация идут рука об руку. Тело -- сознание тела -- должно сначала научиться расши- ряться. Это совершенно необходимо, иначе клетки обратятся в некую пузы- рящуюся кашу под действием супраментального света. И Мать посмотрела на меня уголком своего глаза, как бы делясь самым сокровенным: То, что я пытаюсь достичь, можно назвать великим раскрытием. Только когда произой- дет это раскрытие, будет... (как бы выразиться?) случится нечто непрео- долимое, и все мировое сопротивление, вся его инерция и даже темнота не в силах будет поглотить это нечто -- определяющий и трансформирующий фактор... Не знаю, когда это наступит. И она добавила (сопровождая слова маленькой озорной улыбкой): Ты понимаешь, если ты будешь достаточно дол- го концентрироваться на одной ТОЧКЕ, то найдешь Бесконечное -- это то бесконечное, которое X, Y и Z нашли в их собственном переживании, это то, что можно назвать их собственным бесконечным. Но это не то, чего МЫ хотим, не то... Это не индивидуальный или личный контакт с Бесконечным, это тотальный контакт. И Шри Ауробиндо настаивает на этом, он говорит, что совершенно невозможно осуществить супраментальную трансформацию, не будучи универсализированным -- это первое условие. Ты не можешь стать супраментальным, пока не будешь универсализированным. А "универсализиро- ванным" означает принять все, быть всем, стать всем -- действительно принять все. Так что все те, кто зажат в своих системах, даже в высочай- ших регионах мышления, это не ТО.
Бесконечное в материи. Вся вселенная в теле. Но как это сделать? Это как если бы "духовность" стала конкретным делом, почти что делом клеточного механизма. Должна быть достигнута бесконечность, чтобы поток мог пройти, не разметав все, и должна быть также некая имперсонализация или деперсонализация телесного сознания, так чтобы чистая, точная вибра- ция материальной спонтанности (как в птице, насекомом и во всем мире, кроме нас) могла установиться без того, чтобы быть пойманной и фальсифи- цированной всеми нашими так называемыми естественными реакциями, будь то ментальными, моральными, медицинскими или марксистскими, которые все равно ложны, потому что это личные реакции и они зажимают вибрации -- или, скорее, эту Вибрацию. Все наши реакции -- смертные реакции, как са- мые прекрасные, так и самые глупые. Это имперсонализация материальной индивидуальности крайне важна. Теперь я знаю, почему. Она крайне важна для точности Действия, так что только -- ТОЛЬКО -- чистая божественная Воля, если можно так сказать, могла бы быть выражена с наименьшей при- месью: любая индивидуализация или персонализация вызывает смешение. И тогда ты понимаешь все, все, все детали. Ты понимаешь, интеллектуально или психологически можно понять определенные вещи (и это очень хорошо, это действенно и может быть весьма полезно), но они всегда видятся весь- ма смутно, на грани неточности. Но здесь, теперь, есть понимание МЕХА- НИЗМА, механизма вибрации. Тогда это становится точным. Все позиции, ре- комендуемые йогой, --- сначала действовать так, как приносишь подношение или жертву, затем полная открепленность от результатов (придоставь ре- зультаты Господу), затем совершенная ровность во всех обстоятельствах, -- короче говоря, все эти вещи (стадии, которые хорошо понимаешь интел- лектуально или переживаешь в своих чувствах), да, все это обретает свой НАСТОЯЩИЙ СМЫСЛ только тогда, когда становится тем, что можно было бы назвать механическим действием вибрации. Только тогда ты действительно понимаешь, почему это должно быть так.
В конечном итоге, Дух раскрывается в Материи. Он наиболее понятен там -- я готов был сказать, наиболее реален, как если бы тот, наверху, был бледной копией, ментальной имитацией. Однажды очень даже может так произойти, что вся наша "духовность" покажется нам чудовищной пародией на нечто иное -- которое по-настоящему и тотально понимается только на уровне материи. И что объясняет весь мир.
Прояснение, универсализация, имперсонализация.
Да, но как сделать это практически, в теле?
Физический разум
Тело начинается в любой точке и каждую секунду.
Вы спускаетесь по лестнице из вашей комнаты, и нечто начинает шеп- тать: О, какой тяжелый день! -- и вам становится тяжело. Вы идете в ван- ную, и это нечто нашептывает: осторожно, скользко, можно упасть! -- и вы теряете равновесие и падаете. Осторожно, можно порезаться! -- и вы поре- зались. Вы идете на встречу с кем-то, и это снова шепчет: будь осторо- жен, он может сбросить на тебя свое плохое настроение -- и вы начинаете раздражаться. Вы чихнули, и тут же опасение: я простудился! -- и вы простудились. Это порождает нескончаемые простуды, несчетные сфабрико- ванные заболевания, у которых нет ни температурных, ни медицинских диаг- рамм, но которые отравляют и пачкают и свертывают все -- вуалируют все. Ничто не воспринимается так, как есть: вуалируется загодя. Заранее есть болезнь, расстройство, беспорядок -- все предвидено, до малейшей детали катастрофы. Или же (что реже) оно окрашивает все в розовый цвет -- или желтый, зеленый или индиго -- и все заранее видится в этом свете. Проис- ходит так, как предвидится, просто удивительно, как если бы некий карли- ковый маг находился там. Но мы придаем этому мало внимания, потому что этот еле заметный голос покрывается нашей идеалистической демагогией, нашими чеканными ментальными решениями, нашими сверхорганизациями... ко- торые дезорганизуются по непонятной причине, внезапно, подорванные неп- редвиденным, нелепым инцендентом. Так происходит, и все расстраивается. Иногда требуется десять лет, чтобы все расстроилось или появился рак -- но это расстройство или рак впечатан в мельчайший шепчущий секрет, кото- рый жужжит и жужжит непрестанно, когда вы гуляете, едите, говорите... "Не так быстро, ты устанешь!" -- и вы тут же устаете. "Осторожно, не сделай ошибки!" -- и вы тут же лепите ошибку, почти навязчиво, как если бы щупальца осьминога тихо опутали клетку. "А потом умираешь, ты знаешь" -- да, смерть фатальна. И ты умираешь. Когда начинаешь прикасаться к этому особенному, бескрайнему, несчетному осьминогу, который портит все, вуалирует все и вышибает дух из всего -- но так незаметно, как мягкий бриз, за пределами всякой веры или секундного "размышления" -- то сопри- касаешься с грандиозной черной магией, которая ускользает от нас лишь из-за того, что составляет саму ткань нашего существования. Тонкий, поч- ти бессловесный, незаметней самого легкого бриза, он окутывает вас свои- ми вибрациями, иногда как еле уловимый запах или "предвидение", "пред- чувствие", расплывчатый эмбрион чего-то, притаившегося под опавшей лист- вой -- и все распадается. Это невидимое и постоянное разложение всего. Не обязательно разложение трупа (это припасено на самый конец), а неуло- вимое разложение цвета, которое придает миру некое грязное влечение ("грязное" для тех, у кого ясные глаза: для остальных это очаровательное влечение), которое обладает странной силой над тысячью маленьких повсед- невных обстоятельств -- а иногда и над крупными обстоятельствами, если доза сильнее. И квази-гипнотическим действием на тело.
