Реклама
Книги по философии
Артур Шопенгауэр
Мир как воля и представление
(страница 45)
{sup}373{/sup} всебожественности (греч.).
{sup}374{/sup} Бог (греч.).
Так как вследствие критики Кантом всей спекулятивной философии почти все философствующие в Германии вернулись к Спинозе и ряд неудачных попыток философии после Канта представляет собой безвкусно раскрашенный, облаченный в непонятные высказывания и полностью искаженный спинозизм, то после указаний отношения моей философии к пантеизму вообще я постараюсь теперь прояснить ее специальное отношение к спинозизму.
Она относится к нему как Новый Завет к Ветхому. Их объединяет единый Бог-Творец. У меня, как и у Спинозы, мир возникает из своих внутренних причин и благодаря самому себе. Но у Спинозы его вечная субстанция как внутренняя сущность мира, которую он сам называет Deus, по своему моральному характеру и значению считается Иеговой, Богом-Творцом, который восхищен своим творением и находит, что все Ему прекрасно удалось, πάντα καλά λίαν{sup}375{/sup}. Спиноза тем самым лишил Его только личности. Для него, таким образом, мир и все в мире прекрасно, как и должно быть, и поэтому человеку остается только "жить, действовать, сохранять свое существование на основе стремления к собственной пользе" (Этика. IV, теорема 67); человек должен наслаждаться жизнью, пока он жив, совершенно в духе Екклесиаста (9:7-- 10). Одним словом, это явный оптимизм; вот почему этическая сторона учения Спинозы слаба, как и в Ветхом Завете; она даже неверна, а иногда возмутительна*. Напротив, в моей философии воля как внутренняя сущность мира подобна распятому Спасителю или же распятомуразбойнику, в зависимости от того, как она себя определяет; поэтому моя этика вполне соответствует христианской вплоть до высших ее идеалов, а также этике брахманизма и буддизма.
{sup}375{/sup} здесь: таким образом (греч.).
* Unusquisqe tantum juris habet, quantum potentia valet. Tract. Pol., с. 2, § 8. -- Fides alicui data tamdiu rata manet, quamdiu ejus, qui fidem dedit, non mutatur voluntas. Ibid. § 12. Uniuscujusque jus potentia ejus definitur. Eth. IV, pr. 37, schol. 1. Особенно 16 глава "Tractatus theologico-politicis" представляет собой настоящий компендиум имморализма философии Спинозы.
Спиноза не смог преодолеть иудаизма; quo semel est imbuta recens servabit odorem{sup}376{/sup}. Совершенно еврейский характер, в соединении с пантеизмом нелепый и отвратительный, показывает его презрение к животным, которых он считает просто вещами для нашего пользования без всяких прав на существование (Этика. IV, дополнение, гл. 27). При этом, однако, Спиноза -- великий человек. Но чтобы оценить его по достоинству, необходимо вспомнить о его отношении к Декарту, который резко разделил природу на дух и материю, т.е. на мыслящую и протяженную субстанцию, и установил полную противоположность между Богом и миром. Пока Спиноза оставался картезианцем, он утверждал то же самое в своих "Cogitatis metaphysicis"{sup}377{/sup} (cap. 12, 1665). Лишь в последние годы жизни он понял всю ложность этого двойного дуализма и в своей собственной философии постарался добиться косвенного устранения этих двух противоположностей, которому, однако, отчасти -- чтобы не обидеть своего учителя, а отчасти -- чтобы вызывать меньше упреков, он придал посредством строго догматической формы некоторую позитивность, хотя по своей сути оно главным образом негативно. Этот негативный смысл характерен и для его отождествления мира и Бога. Ибо назвать мир Богом не значит объяснить его: мир остается загадкой и под тем, и под другим именем. Но обе эти истины имели значение для своего времени, как и для любого другого, в котором еще существуют сознательные или бессознательные картезианцы. Спиноза вместе с философами до Локка допускает ошибку, исходя из понятий, происхождение которых не изучено. Таковы понятия субстанции, причины и т.д.; если не исследовать их источников, они трактуются слишком широко. Тех, кто впоследствии не хотел признавать возродившийся спинозизм -- как, например, Якоби, -- отталкивал призрак фатализма. Фатализм -- учение, в котором существование мира и трудное положение в нем человеческого рода сводится к некоторой абсолютной, т.е. необъяснимой, необходимости. Противники фатализма полагали, что возможно объяснить происхождение мира из свободного волевого акта находящегося вне мира существа -- будто заранее известно, какое из этих двух учений правильно или, по крайней мере, лучше для нас. Особенно предполагается при этом "поп datur tertium"{sup}378{/sup}, и в дальнейшем каждая философская система до сих пор исходила либо из того, либо из другого утверждения. Я первым отошел от этого противопоставления и действительно указал tertium: волевой акт, из которого возникает мир, есть акт нашей собственной воли. Он свободен, потому что закон достаточного основания, придающий любой необходимости свое значение, есть не что иное, как форма его проявления. Именно такая форма проявления, коль скоро она существует, в своем движении определяется безусловной необходимостью: только за счет этого мы можем познать из нее свойства волевого акта и тем самым придать своей воле другое направление.
{sup}376{/sup} запах, который впитал в себя новый сосуд, останется долгое время (лат.). -- Гораций.
{sup}377{/sup} "Метафизические размышления" (лат.).
{sup}378{/sup} "третьего не дано" (лат.). {sup} {/sup}
Пример осуществления корректировки гл. XLI
"Смерть и ее отношение к неразрушимости нашей сущности в себе"
Было:
Но, разумеется, все то, о чем я выше говорил, мы не можем представить себе совершенно без помощи понятий о времени, -- а между тем они должны быть устранены, когда речь идет о вещи в себе. Но одним из непреодолимых ограничений нашего интеллекта является то, что он никогда не может вполне отрешиться от этой первой и самой непосредственной формы всех своих представлений -- времени, и оперировать без нее. Оттого мы, бесспорно, приходим к различию, что она распространяется не на всю душу(познающее существо остается неизменным), ...Если же мы призовем на помощь тот факт, разъясняемый ниже, в 43-й главе, что характер ...
Стало:
Но, разумеется, все вышесказанное мы не можем представить себе совсем без понятий о времени, хотя они должны быть устранены, когда речь идет о вещи в себе. Но одним из непреодолимых ограничений нашего интеллекта является невозможность полного отказа от этой первой и самой непосредственной формы всех своих представлений -- времени, и невозможность обходиться без нее. Поэтому мы приходим здесь к своего рода метемпсихозе, хотя и с тем существенным отличием, что она распространяется не на всю ψυχη{sup}270{/sup} (познающее существо остается неизменным), ...Если же мы обратимся к разъясняемому в главе XLIII факту, что характер...
{sup}270{/sup} душа (греч.)
А именно:
1. греческий термин вставлен в переводе без выделения (потеря акцента);
2. лишнее слово "помощи" (многословие);
3. не выделено авторским курсивом слово "познающее" (потеря акцента);
4. "является то, что он никогда не может" -- > "является невозможность" (многословие);
5. "все эти три момента находятся между собою в самой тесной связи" -- > "тесно связаны" (то же);
6. "Оттого мы, бесспорно, приходим к различию," -- > "Поэтому мы приходим здесь к своего рода метемпсихозе, хотя и с тем существенным отличием," (пропущена часть предложения);
