Реклама
Книги по философии
Артур Шопенгауэр
Мир как воля и представление
(страница 38)
{sup}*{/sup} Матфей 19:11, сл.; Лука 20:35-37; 1. Коринф. 7:1-11, 25-40; 1. Фесс. 4:3; 1. Иоанн. 3:3; Апокал. 14:4.
И Штраус в своей "Жизни Иисуса" (том 1, стр. 618 первого издания) говорит о призыве к безбрачию, высказанном у Матфея (19:11, сл.): "Для того чтобы не оставить в словах Христа ничего противоречащего современным представлениям, наши протестанты поспешили незаконно провести ту мысль, будто Христос призывал к безбрачию, только соображаясь с обстоятельствами своего времени и в целях беспрепятственного осуществления апостолами их деятельности; но в контексте на это имеется еще меньше указаний, чем в сходном месте из Первого послания к Коринфянам 7:25 и сл., -- нет, и здесь мы опять встречаем одно из тех мест, где аскетические принципы, распространенные среди ессеев и, вероятно, еще больше среди прочих евреев, просвечивают и у Христа". Это аскетическое направление позднее выступило более отчетливо, чем на первых порах, когда христианство еще искало приверженцев и поэтому не могло предъявлять слишком строгих требований. С наступлением же третьего века это направление значительно усилилось. В подлинном христианстве брак -- это только компромисс с греховной природой человека, уступка и снисхождение тем, у кого нет сил стремиться к высшей цели, средство избежать большего зла. В этом смысле брак и санкционируется церковью для того, чтобы узы его были нерасторжимы. Но как высшее посвящение в христианскую религию, вводящее в ряды избранных, указываются безбрачие и девственность. Только посредством их обретается тот венец победы, на что даже и в наши дни указывает еще венок, возлагаемый на гроб безбрачных, как и тот, который надевает на себя невеста в день венчания.
Как свидетельство этого, ведущее свое начало, во всяком случае, с первых годов христианства, может послужить приводимый Климентом Александрийским (Strom. Ill, 6 et 9) из евангелия египтян выразительный ответ Господа: Τη Σαλώμη ο κύριος πυνθανομενη, μέχρι ποτέ θάνατος ιοχυσει, μέχρις αν ειπεν, υμείς, αϊ γυναίκες, τίκτετε{sup}347{/sup}. Τουτ εστί, μέχρις αν αϊ ωπιθυμιαι ενεργώ σι{sup}348{/sup}, прибавляет в главе 9 Климент, затем цитируя известное место из послания к Римлянам (5:12). Далее в главе 13 он приводит следующие слова Кассиана: "На вопрос Саломеи, когда познается то, о чем она спрашивала, Господь ответил:"Когда износите одеяние стыда, и когда двое сделаются одно, и мужчина с женщиной не будут мужское и женское"", -- иначе говоря, когда вам больше не нужно будет покрывало стыдливости, поскольку исчезнет всякое половое различие.
{sup}347{/sup} Когда Саломея спросила "Доколе будет властвовать смерть?", Господь ответил ей: "Доколе вы, женщины, будете рожать" (греч.).
{sup}348{/sup} пока будут в силе вожделения (греч.).
Дальше всех зашли в этом пункте, конечно, уже во втором веке еретики: татианиты, или энкратиты, гностики, маркиониты, монтанисты, валентиниане и последователи Кассиана. Но сделали они это только потому, что с беззаветной последовательностью воздавали должное истине и в силу этого, согласно духу христианства, проповедовали совершенное воздержание, εγκράτεια, между тем как церковь мудро провозглашала ересью все, что противоречило ее дальнозоркой политике. О татианитах Августин сообщает: "Nuptias damnant, atque omnino pares eas fornicationibus aliisque corruptionibus faciimt: nee recipiunt in suum numerum conjugio utentem, sive marem, sive foeminam. Non vescuntur carnibus, easque abominantur"{sup}3{/sup}{sup}49{/sup} (De haeresi ad quod vult Deum. haer. 25). Но и ортодоксальные отцы церкви рассматривают брак так же и ревностно проповедуют полное воздержание, "αγεια". Афанасий так объясняет причину брака: "Ибо над нами тяготеет осуждение прародителя нашего... ведь замысел Бога такой был, чтобы мы рождались не через брак и не через блуд; и только преступление заповеди привело к браку -- вследствие нарушения закона Адамом" (Объяснение псалма 50-го). Тертуллиан называет брак genus mali inferioris, ex indulgentia ortum (de pudicitia, c. 16): "зло меньшего порядка, возникшее от снисхождения". И говорит он: "Брак и блуд -- совокупление плоти, т.е. Бог вожделение приравнял к блуду. Итак, скажут мне, ты отвергаешь и первый, единый брак? Да, и по справедливости: потому что и брак произошел из того, что есть блуд" (de exhort, castit., с. 9). Даже бл. Августин полностью присоединяется к этому учению и ко всем его следствиям. Он говорит: "Novi quosdam, qui murmurent: quid, si, inquiunt, omnes velint ab omni concubitu abstinere, unde subsistet genus hunanum? -- Utinam omnes hoc vellent! dumtaxat in caritate, de corde puro, et conscientia bona, et fide non ficta: multo citius Dei civitas compleretur, ut acceleraretur terminus mundi"{sup}350{/sup} (de bono conjugali, c. 10) И в другом месте: "Non vos ab hoc studio, quo multos ad imitandum vos excitatis, frangat querela vanorum, qui dicunt: quomodo subsistet genus humanum, si omnes fuerint continentes? Qvasi propter aliud retardetur hoc seculum, nisi ut impleatur praedestinatus numerus ille sanctorum, quo citius impleto, profecto nee terminus seculi differetur"{sup}351 {/sup}(de bono viduitatis, c. 23).
{sup}349{/sup} "Они осуждают брак и всецело приравнивают его к блуду и прочему разврату, и в свое общество не допускают они живущих в браке -- ни мужчин, ни женщин. Они не употребляют мяса и гнушаются им" (лат.).
{sup}350{/sup} "Я знаю иных людей, которые станут роптать: ведь если бы все захотели воздержаться от всякого сожительства, то как мог бы существовать человеческий род? О, если бы все захотели этого! Но только -- с любовью, чистосердечно, добросовестно и с нелицемерной верой; тогда скорее бы исполнилось царство Божие и ускорился бы конец мира" (лат.).
{sup}351{/sup} "Да не отвратит вас от вашего рвения, которым вы склоняете многих к подражанию себе, жалоба суетных, говорящих: как будет существовать род человеческий, если все будут воздержны? Точно век человеческий замедляется чем-либо иным, а не тем, что не достигнуто предустановленное число святых: как только оно исполнится, конец мира не замедлит наступить" (лат.).
Здесь мы видим также, что Августин отождествляет спасение с концом мира. Прочие места из Августина, касающиеся этого пункта, собраны в "Gonfessio Augustiniana" и "D. Augustini operibus compilata" Hieronymo Torrense{sup}352{/sup}, 1610, под рубриками "De matrimonio"{sup}353{/sup}, "De coelibatu"{sup}354 {/sup}и т.д.
{sup}352{/sup} "Исповедание Августина" и "Собрание сочинений св. Августина" Иеронима Торрензе (лат.).
{sup}353{/sup} "О браке" (лат.).
{sup}354{/sup} "О безбрачии" (лат.).
Все это доказывает, что в древнем, истинном христианстве брак был только уступкой, которая сверх того имела своей целью исключительно рождение детей, и что настоящей добродетелью считалось полное воздержание как гораздо более предпочтительное, чем брак. А для тех, кто не желает обращаться непосредственно к первоисточникам, я, для устранения всех сомнений относительно этой тенденции христианства, рекомендую две книги: Карове, "О законе безбрачия" (1832), и Линд, "De coelibatu Christianorum per tria priora secula" (Havniae, 1839)*. Однако я не говорю о личных взглядах этих писателей, поскольку они противоположны моим. Я имею в виду исключительно тщательно собранные ими рассказы и цитаты, совершенно беспристрастные и заслуживающие полного доверия именно потому, что оба писателя -- противники безбрачия, первый -- как рационалист-католик, второй -- как протестантский кандидат, все слова которого вполне соответствуют этому сану. В первом из этих сочинений (т. I) мы находим: "Согласно точке зрения церкви, как она выражена у канонических отцов церкви, в синодальных и папских проповедях и в бесчисленных сочинениях правоверных католиков, постоянное целомудрие именуется божественной, небесной, ангельской добродетелью, и снискание в помощь ей божественной благодати зависит от серьезных молений о ней..." То, что это августиновское учение у Канизия и на Тридентском соборе проповедуется как неизменный церковный догмат, мы уже показали. А о том, что он сохранил свое значение до сих пор, в достаточной мере свидетельствует июньский выпуск журнала "Католик", где говорится: "В самом по себе соблюдении вечного целомудрия по воле Бога католицизм усматривает высшую заслугу человека. Взгляд, что соблюдение постоянного целомудрия как самоцель освящает и возвышает человека, по убеждению всякого сведущего католика, имеет свои глубокие корни в христианстве и соответствует его духу и его твердым правилам. Тридентский собор не оставил по этому поводу никаких сомнений". Конечно, всякий, кто беспристрастно посмотрит на это, должен признать, что не только выраженное в "Католике" учение безусловно католическое, но и что приведенные там аргументы должны быть для всякого католического разума безусловно неопровержимыми, так как они прямо взяты из основного учения церкви на жизнь и ее смысл. Далее говорится: "Хотя апостол Павел считает запрещение брака еретичным, и, еще более близкий иудаизму автор "Послания к Евреям" учит: "Брак у всех да будет честен и ложе непорочно" (К Евреям 13:4), все-таки не следует заблуждаться насчет главного направления этих обоих агиографов. В глазах и того и другого девственность была идеалом, а брак -- только неизбежной уступкой для слабых духом и лишь как таковой допускался. Высшей же целью было для них полное физическое самоотречение. Личное я должно отвращаться и воздерживаться от всего, дающего наслаждение только ему и только во времени". Наконец: "Мы согласны с аббатом Захарией, который считал, что безбрачие (а не закон целибата) возникло прежде всего из учения Христа и апостола Павла".
