Реклама
Книги по философии
Идрис Шах
Путь суфиев
(страница 18)
С трудом веря своим глазам, я продолжал следить за происходящим под прикрытием кустов, росших вдоль берега. Из последних сил люди выбрались из воды; бревно поплыло дальше. Я продолжал наблюдать за ним. Скрывшись из поля зрения двух спасенных, оно пристало к берегу, и человек в зеленом, весь промокший, вышел на берег. Вода потоками лилась с него; когда я достиг его, он был уже почти сухой.
Я распростерся перед ним, воскликнув: "Ты -- Великое Присутствие, Хызр, Зеленый, Учитель Святых. Благослови меня, дабы смог я достичь". Я не осмелился прикоснуться к его платью, которое казалось мне настоящим зеленым огнем.
Он сказал: "Ты видел слишком много. Пойми, что я прихожу из другого мира и, неведомо для них самих, оберегаю людей, имеющих задание на этой земле. Ты можешь быть учеником сейида Имадуллаха, но ты еще недостаточно созрел, чтобы знать наши дела, творимые во имя Всевышнего".
Когда я поднял голову, его уже не было. Лишь резкий звук пронесся в пространстве.
По возвращении из Хотана я встретил того же человека. Он лежал на циновке в небольшой чайхане близ Пешавара. Я сказал себе: "Если тогда я был молод и неопытен, то теперь я вполне созрел".
Я схватил его за платье, самое обыкновенное -- хотя под ним мне привиделось зеленое сияние.
-- Вы, должно быть, Хызр, -- сказал я, -- но я должен узнать, как такой, на вид самый обычный, человек способен творить такие чудеса... и почему. Научите меня своему искусству, чтобы и я мог творить такое.
Он рассмеялся. "Ты слишком горяч, друг мой! Прошлый раз ты был слишком настырным, и теперь ты по-прежнему слиш-ком настырный. Ступай же. Рассказывай каждому встречному, что ты видел Хызра Илию; они определят тебя в сумасшедший дом, и чем больше ты будешь настаивать на своей правоте, тем крепче будут они тебя связывать".
Затем он вынул небольшой камешек. Я взглянул на него -- и окаменел, замер как парализованный. Он же спокойно собрал свои вещи и ушел.
Когда я рассказываю это людям, они или смеются, или, считая меня сказочником, вознаграждают меня.
Его спросили:
-- Что такое ислам и кто есть мусульмане?
Он ответил:
-- Ислам в книгах, а мусульмане в могилах.
Люди почему-то воображают, что им ведомы Истина и Божественное восприятие. В действительности же им ничего не ведомо.
Йусйани
Человеку приснился суфий, который получил вознаграждение за свои добрые дела. "Я получил вознаграждение даже за то, что убрал апельсиновую корку, чтобы никто не поскользнулся", -- сказал суфий.
Когда это передали Суфйану Саури, он сказал:
-- Ему здорово повезло, что он избежал наказания за все те случаи, когда оказал благодеяния, испытывая от этого личное удовольствие.
Газали
Согрешить против Бога -- грех; но согрешить против человека гораздо хуже.
Суфйан Саури
Увайс аль-Карани обратился к нескольким посетителям:
-- Вы ищете Бога? Тогда зачем же вы пришли ко мне?
Этим людям лишь казалось, что они искали Бога. Их присутствие и эманации выдали их.
-- Если же вы не ищете Бога, -- продолжал Увайс, -- то на что вам я?
Но, будучи интеллектуалами и людьми, живущими чувст-вами, они так и не смогли понять его.
Огнепоклонника-мага спросили, почему он не становится мусульманином.
Он ответил: "Если вы под этим подразумеваете, что я должен стать таким, как Байазид, то у меня не хватает мужества. Если же вы предполагаете, что я должен опуститься до вашего состояния, то мне оно отвратительно".
Байазид Бистами
Низшие классы общества -- это те, кто наживается на религии.
Ибн аль-Мубарак
Вы называете меня христианином, чтобы уязвить меня и доставить удовольствие себе. Другие называют себя христианами, чтобы иметь возможность испытать другие эмоции. Ну что ж, раз мы обмениваемся возбуждающими словами, я назову вас поклонниками дьявола. Это приведет вас в известное возбуждение и на какое-то время займет вас.
Забардас Хан
Однажды глубоко религиозный человек, ученик Байазида, сказал ему следующее: "Я не понимаю, как может человек, признающий Бога, не ходить в мечеть для поклонения".
Байазид ответил: "Я же не понимаю, как может человек, познавший Бога, поклоняться ему и не сойти с ума, признав свою обрядовую молитву непригодной".
Я не желаю служить Богу подобно поденщику, помышляющему лишь об ожидающей его плате.
Рабийа аль-Адавийа
Вы, наверное, считаете себя верующим, даже если вы верующий в неверие.
Но это не есть настоящая вера, если вы не осознали тот путь, который привел вас к ней.
Прежде чем стать истинным верующим, вы должны быть готовы признать, что все ваши верования могут быть ложными и что-то, что вы считаете верованием, может оказаться всего лишь совокупностью предубеждений, порожденных вашим окружением, включая наследие ваших предков, к которым вы можете питать горячие чувства.
Истинное верование принадлежит к сфере истинного знания.
Пока вы не обладаете знанием, ваше верование есть просто сплетение воззрений, что бы вы об этом ни думали.
Сплетение воззрений пригодно для обыденной жизни. Истинное верование делает доступным изучение высших явлений.
Приписывается Али
Абу Хафс, кузнец из Нишапура, с самых первых дней ученичества проявил признаки удивительных способностей, благодаря силе своего сосредоточения. Он был принят в ученики шейха Баварди и возвратился в кузницу, чтобы продолжить свою работу. Пребывая в состоянии сосредоточения, он голой рукой выхватил из горна кусок раскаленного железа и даже не заметил. Его подручный при виде этого потерял сознание.
Когда он был Великим Шейхом суфиев Хоросана, он, по общему убеждению, не владел арабским языком и пользовался переводчиком при беседах с гостями-арабами. Однако при посещении им славных суфиев Багдада он обратился к ним на арабском языке, и чистота его речи оказалась непревзойденной.
Когда шейхи Багдада спросили его, каково истинное значение великодушия, он ответил:
-- Пусть сперва выскажется другой.
Тогда Учитель Джунайд сказал:
-- Великодушие -- это не связывать великодушие с собой и не ощущать его.
Абу Хафс заметил:
-- Хорошо сказано. Но, по-моему, великодушие означает творить справедливость, не требуя справедливости взамен.
Джунайд сказал всем присутствующим:
-- Встаньте, встаньте все! Ибо Абу Хафс превзошел самого Адама и всю его расу!
Абу Хафс любил говорить: "Я бросил свою работу и затем вернулся к ней. Затем работа бросила меня, и я уже никогда не возвращался к ней".
Худжвири,
"Раскрытие Потаенного".
Абу-Бакр, сын Дулафа ("аль-Шибли"), и Абу Касим аль-Джунайд ("Павлин Познавших"), -- два ранних классических суфийских учителя. Оба они жили и учили более тысячи лет тому назад. Приведенная здесь история ученичества Шибли у Джунайда взята из "Раскрытия Потаенного", одной из наиболее значительных ранних книг по этому предмету. Сам Джунайд учился у Ибрахима, сына Адама ("Бен Адхем" из поэмы Лей Ханта), который, будучи принцем, подобно Будде отрекся от престола, чтобы следовать Пути.
Шибли, гордый дворянин, направился к Джунайду в поисках истинного знания. Он сказал: "Я слышал, что вы обладаете божественным знанием. Дайте или продайте его мне".
Джунайд ответил: "Я не могу продать его тебе, ибо тебе нечем заплатить. Я не могу дать его тебе, ибо это будет для тебя слишком дешево. Ты должен сам погрузиться в воду, как это сделал я, чтобы достать жемчужину".
-- Что я должен сделать? -- спросил Шибли.
-- Стань продавцом серы.
Прошел год, и Джунайд сказал ему: "Как купец, ты разбога-тел. Стань теперь дервишем, и пусть единственным твоим заняти-ем будет сбор подаяний".
Шибли провел этот год, нищенствуя на улицах Багдада без какого-либо успеха.
Он вернулся к Джунайду. Учитель сказал:
-- Для человечества ты теперь ничто. Пусть оно станет ничем для тебя. В прошлом ты был наместником. Возвращайся теперь в свою провинцию и разыщи там всех, кого притеснял. И у всех попроси прощения.
Шибли разыскал всех, за исключением одного, и получил у них прощение.
Когда он возвратился, Джунайд сказал, что ему все же не удалось до конца искоренить самомнение. Еще один год он должен был провести, нищенствуя. Деньги, которые он собирал за день, он каждый вечер приносил своему Учителю, и тот раздавал их бедным. А Шибли до следующего утра не получал никакой пищи.
Его приняли в ученики. Год спустя, прослужив все это время слугой своих товарищей, он почувствовал себя самой смиренной тварью во всем мире.
Он любил демонстрировать разницу между суфиями и не просветленными, прибегая к непонятному для толпы языку.
Однажды, вследствие такой завуалированной речи, он был публично высмеян клеветниками как сумасшедший. На это он ответил:
-- По-вашему, я сумасшедший.
По-моему, вы все в здравом уме.
Поэтому я молю Всевышнего приумножить мое сумасшествие
И приумножить ваше благоразумие.
