Реклама
Книги по философии
Идрис Шах
Путь суфиев
(страница 3)
Аттар использовал тему "путешествия" или "поиска" в качестве аналогии с последовательным продвижением по ступеням развития человеческой души в ее исканиях совершенства.
Отказавшись от почестей со стороны монгольских завоева-телей Средней Азии, он, как сообщают, пал от рук воинов Чингиз-хана, успев распустить своих учеников -- разослав их в безопасные места, после того как предсказал это монгольское нашествие.
Традиции суфизма утверждают, что труд Аттара очень значителен, ибо, читаемый в целом, он способствует сохранению социальной структуры и этических норм ислама; в то же время отдельные отрывки содержат важную информацию для посвященных, скрытую тяжеловесными теологическими частями.
Несколько евреев поносили однажды Иисуса, когда он проходил по их кварталу.
Но он отвечал вознесением молитв во благо их.
Некто спросил его:
-- Ты молился за этих людей, разве ты не испытывал к ним гнева?
Он отвечал:
-- Я могу тратить только то, что есть у меня в кошельке.
Некто подошел к сумасшедшему, который плакал горючими слезами.
И спросил:
-- Почему ты плачешь?
Сумасшедший ответил:
-- Плачу, чтобы вызвать сострадание в Его сердце.
Тот сказал:
-- Глупости говоришь, у Него нет физического сердца.
Сумасшедший ответил:
-- Ты сам неправ, ибо Он -- Владелец всех сердец на земле. Через это сердце ты можешь протянуть живую нить к Богу.
Что?! Вы хотите какой-то кучей денег
Вычеркнуть мое имя из списка Дервишей?
Однажды некий бедный старик отправился повидать Фазл-Рабби, чтобы обсудить с ним некоторые вопросы.
Вследствие слабости и нервозности старец воткнул желез-ный наконечник своей палки в ногу Фазл-Рабби.
Почтительно выслушивая старца, Фазл-Рабби не проронил ни слова, хотя лицо его то бледнело, то к нему приливала кровь от боли из-за железа, вонзенного ему в ногу.
Когда посетитель закончил излагать свое дело, Фазл-Рабби взял у него бумагу и подписал ее.
Когда старик удалился, довольный, что его просьба была удовлетворена, Фазл-Рабби позволил своему телу рухнуть.
Кто-то из присутствовавших при этом знатных лиц произнес:
-- Господин, вы сидели здесь, кровь лилась из вашей ступни, -- старик в своем слабоумии пронзил ее железным наконечником палки, -- а вы не проронили ни единого звука.
Фазл-Рабби ответил:
-- Я не показывал боли, ибо боялся, что старец расстроится и, смутившись, уйдет и откажется от мысли обратиться ко мне за помощью. Его нужда была столь велика -- как мог я прибавить к его заботам еще что-то, поступив иначе?
Будь истинным человеком: учись благородству мысли и действия, будь подобным Фазл-Рабби.
Скитаясь, некий дервиш в залатанном халате, с почерневшим от солнца лицом, забрел в Куфу, где его увидел купец.
Купец заговорил с ним и решил, что это потерявшийся раб.
-- Так как ты мягкого нрава, я буду называть тебя Хайр (Добрый), -- сказал он. -- Ты случайно не раб?
-- Да, я раб, -- ответил Хайр.
-- Следуй за мной, ты сможешь у меня работать, пока я не найду твоего хозяина.
-- Как прекрасно, -- сказал Хайр, -- ибо я уже так долго ищу своего хозяина.
Много лет он проработал у этого человека, научившего его ткацкому делу; отсюда его второе имя -- Нассадж (Ткач).
После многих лет службы купец, испытывая угрызения совести за то, что использовал его, сказал:
-- Я не знаю, кто ты, но с этого дня ты свободен.
Хайр Нассадж, великий Мастер Пути, продолжал свой путь в Мекку без сожалений, ибо он постиг, как продолжать самосовершенствование, даже когда ты лишен имени и с тобой обращаются как с рабом.
Он был Учителем Шибли, Ибрахима Аббаса и многих других великих учителей суфиев. Он умер более тысячи лет назад, в возрасте ста двадцати лет.
Человек захотел продать грубый ковер, и стал предлагать его прямо на улице.
Первый же прохожий сказал:
-- Это грубый ковер, притом очень изношенный.
И дешево купил его.
Затем покупатель сам выставил этот ковер на продажу и сказал одному прохожему:
-- Вот ковер, мягкий как шелк, во всем свете нет равного ему.
Проходивший мимо суфий был свидетелем купли и попытки продажи одного и того же ковра под двумя разными описаниями.
Суфий сказал продавцу:
-- Послушай, продавец ковров, помести меня в свой волшебный ящик, способный превратить грубый ковер в изящный, а также, быть может, ничто -- в драгоценный камень!
Луну спросили:
-- Каково твое самое сильное желание?
Она ответила:
-- Чтобы Солнце скрылось и навеки осталось затянуто облаками.
Один из последователей Джунайда пришел к нему с кошельком, в котором было пятьсот золотых монет.
-- Есть ли у тебя еще деньги, кроме этих? -- спросил суфий.
-- Да, есть.
-- Хочешь ли ты иметь больше?
-- Да, хочу.
-- Тогда оставь их себе, ибо ты нуждаешься в них больше, чем я. Я ничего не имею и ничего не желаю. Ты имеешь много и все же хочешь еще.
В Исфагане муэдзин с крыши минарета призывал к молитве.
В это время мимо проходил сумасшедший, и кто-то спро-сил его:
-- Что он там делает, наверху минарета?
-- Этот человек, по существу, трясет кошелек, в котором пусто.
Когда вы произносите девяносто девять имен Бога, вы также играете пустым кошельком. Разве возможно понять Бога посредст-вом имен?
Поскольку говорить о сущности Бога бессмысленно, лучше вообще ни о чем не говорить.
"Китаб-Илахи"
Однажды, когда подвижник Омар перелистывал еврейскую священную книгу, Пророк Мухаммад сказал ему:
-- Ты слишком поверхностно относишься к этой книге. Если хочешь извлечь из нее пользу, ты должен стать иудеем. Быть совершенным иудеем лучше, чем быть несовершенным мусульманином; а баловство с этой еврейской книгой есть нерешительность и не принесет тебе пользы ни там, ни здесь.
Твоя ошибка в том, что, поступая таким образом, ты есть ни то, ни другое. Ты ни веришь, ни не веришь. Каково же тогда твое состояние, как его описать?
"Китаб-Илахи"
Однажды Моисей попросил Бога показать ему одного из друзей Божьих, и голос ответил:
-- Иди в такую-то долину, там найдешь одного любящего, одного из избранных, который следует Пути.
Моисей пошел и отыскал этого мужа, одетого в лохмотья, снедаемого всевозможными насекомыми.
Моисей сказал:
-- Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?
Человек ответил:
-- Посланец Господа, принеси мне кружку воды, я измучен жаждой.
Когда Моисей вернулся с водой, он нашел человека уже мертвым. Он пошел поискать что-нибудь, чтобы прикрыть тело. Когда же вернулся, тело было без остатка съедено пустынным львом.
Горю Моисея не было предела, он кричал:
-- Всемогущий и Всеведущий Единый, ты превращаешь в глину человеческие существа. Некоторые уносятся в рай, другие проходят через муки, одни счастливы, другие несчастны. Вот парадокс, понять который никто не в силах.
Тогда внутренний голос сказал Моисею: "Этот человек положился на Меня в отношении питья, а затем отрекся от своего доверия. Он положился на Моисея в желании выжить, доверив-шись, таким образом, посреднику. Он был неправ, обращаясь за помощью к другому, после того как всецело предался Мне..."
Твое сердце вновь и вновь цепляется за предметы. Ты должен знать, как сохранить связующую нить со своим истоком...
"Илахи-Нама"
Узнайте о времени, когда были души и не было тел.
Это время длилось несколько лет, но каждый год равнялся нашим тысячелетиям.
Все души были выстроены в ряд.
Их взору открылся мир.
Девять душ из десяти помчались навстречу ему.
Перед оставшимися душами открылся рай.
Девять душ из десяти помчались навстречу ему.
Оставшимся душам был показан ад.
Девять из десяти в ужасе умчались прочь от него.
После этого осталось всего лишь несколько душ,
на которые ничто не повлияло.
Их не привлекали ни земля, ни рай, их не испугал ад.
Небесный Глас обратился к этим оставшимся:
-- Ослиные души, чего же вы хотите?
Души хором грянули:
-- Ты, кому известно все, знаешь, что только Тебя мы жаждем, и что мы не хотим расстаться с Твоим Присутствием.
Глас сказал им:
-- Жаждать Меня опасно, это приносит невзгоды и бесчис-ленные опасности.
Души ответили:
-- Мы с радостью примем все, только бы не разлучаться с Тобой, и все потеряем, чтобы все обрести.
"Илахи-Нама".
Рассказывают, что однажды Шакик из Балха сказал ученикам:
-- Я положился на Бога и прошел пустыню с самой малой монетой в кармане. Я отправился в паломничество и вернулся, и монета по-прежнему со мной.
Один из юнцов поднялся и спросил Шакика:
-- Если при вас была монета, как можете вы говорить, что положились на что-то высшее?
Шакик ответил:
-- Мне нечего сказать, ибо этот юноша прав. Когда полага-ешься на мир невидимый, нет более места для земных вещей, какими бы малыми они ни были!
