Реклама
Книги по философии
Идрис Шах
Путь суфиев
(страница 38)
Ответ: Суфии, известные широкой публике, составляют лишь меньшую часть всей совокупности суфиев: это те, кто не смог избежать гласности. То, что потенциальный ученик стремит-ся попасть к Учителю, вами признанному, характерно для Малого Понимания. Впоследствии он сможет узнать лучше.
Вопрос: Существует ли расхождение между суфизмом и другими формами мышления?
Ответ: Этого не может быть, ибо суфизм воплощает все формы мысли; каждая по-своему пригодна.
Вопрос: Связан ли суфизм с определенным языком, опре-деленной общиной, определенной исторической эпохой?
Ответ: Внешний лик суфизма в отношении любого данного момента, места и общины может часто меняться, поскольку суфизм должен представляться в виде, который может быть доступен любому народу.
Вопрос: Является ли это причиной того, что суфийские учителя разработали множество разнообразных систем и жили в самых разных странах?
Ответ: Другой причины нет.
Вопрос: Все же люди норовят посещать учителей в других странах, даже не зная их языка.
Ответ: Такие действия, если только они не обусловлены особыми указаниями в особых целях, могут относиться лишь к Малому Пониманию.
Вопрос: Существует ли разница между тем, что человек хочет приобрести, и тем, что ему нужно приобрести ради его внутренней жизни?
Ответ: Да, почти неизменно. И задача Учителя состоит в том, чтобы построить правильное действие, отвечающее нуждам, а не желаниям. Желания относятся к области Малого Понимания.
Вопрос: Является ли ваше деление Понимания на Большое и Малое общим для всех суфиев?
Ответ: Ничто, выраженное словами, не является общим для всех суфиев.
Вопрос: Что является общим для всех форм суфизма?
Ответ: Существо Учителя, способности учеников, индивидуальные особенности отдельных членов, взаимодействие между членами обшины, Реальность позади форм.
Вопрос: Почему некоторые суфийские учителя посвящают учеников в несколько различных орденов?
Ответ: Потому что эти ордена представляют собой учебные заведения, созданные для работы с людьми в соответствии с их индивидуальными особенностями. Люди отличаются друг от друга.
Вопрос: Но ведь сбор информации о суфиях и их учениях не может не быть добрым делом, ведущим к знанию?
Ответ: Это вопрос Малого Понимания. Сведения о деятель-ности одной группы суфиев могут оказаться пагубными в отношении потенциальных возможностей другой.
Вопрос: Почему нам так мало известно о школах Ахмада Йасави из Туркестана и ибн аль-Араби из Андалузии?
Ответ: Потому что в сфере Большого Понимания мастерская разбирается, когда труд окончен.
Раис Чакмакзаде
Представим себе некоего изучающего, который совсем недавно услышал о суфизме и не имеет никаких предварительных сведений о нем. В качестве источника информации он может обратиться к обзорам и работам тех, для кого суфизм является предметом специального изучения. Во-вторых, это могут быть организации, претендующие на преподавание или практикование суфизма или пользующиеся суфийской терминологией. В-третьих, это могут быть отдельные лица или, возможно, группы людей, не обязательно в странах Ближнего Востока, которые, по общему мнению, являются суфиями.
Что же этот человек узнает и с какими трудностями столкнется?
Одним из первых его открытий будет, что само слово "суфизм" -- термин сравнительно новый: он возник в Германии в 1821 году.
Ни один суфий, увидев это слово на незнакомом ему западном языке, не поймет, о чем идет речь. Западным изучающим вместо слова "суфизм" попадаются термины типа "Кадири" -- по имени основателя известного ордена. Или он может натолкнуться на упоминание о "Людях Истины", "Мастерах" или, возможно, "Близких". Встречается также арабское словосочетание "Мутассавиф" -- "Тот, кто стремится стать суфием". Имеются организации под названием "Строители", "Заслуживающие Порицания", которые своим уставом и иногда даже подробностями символики сильно напоминают западные культы и общества типа франко-масонов.
Для современного западного уха эти слова могут звучать странно и не всегда удобоваримо. Этот факт уже сам по себе является серьезной психологической проблемой, хотя и неявной.
Поскольку нет общепризнанного термина для обозначения суфизма, интересующийся может обратиться к самому слову "суфи" и узнать, что это слово внезапно вошло в обиход примерно тысячу лет тому назад как на Ближнем Востоке, так и в Западной Европе; и оно по-прежнему широко используется, особенно для обозначения наилучших плодов определенных идей и практик, ни в коей мере не ограничиваясь тем, что люди условно относят к сфере "религиозного". Он обнаружит множество толкований этого слова, но теперь его затруднение будет заключаться в обратном: вместо сравнительно нового и малоинформативного ярлыка перед ним так много толкований слова "суфи", что с равным успехом он мог бы вообще их не знать.
Согласно некоторым авторам, а они составляют явное большинство, слово "суфи" восходит к арабскому слову, произносимому как "суф", что буквально означает "шерсть" и относится к ткани, из которой делались простые халаты ранних мусульманских мистиков. Халаты эти, как утверждается далее, делались из шерсти в подражание одеянию христианских отшельников, которых было очень много в сирийских и египетских пустынях, а также в других районах Ближнего и Среднего Востока.
Но такое определение, каким бы разумным оно ни казалось, не может разрешить проблему названия суфизма, не говоря уже о его идеях. Не менее серьезные лексикографы, однако, отмечают, что "шерсть есть внешнее облачение животных", и в связи с этим указывают, что суфии ставят своей целью совершенствование или полное развитие человеческого сознания, но не подражание стаду; поэтому они, всегда с высочайшим вниманием относившиеся к символизму, никогда не приняли бы такое имя. Кроме того, имеется такой неудобный факт, что Товарищи Скамьи -- Ашаб ас-Сафа -- по преданию считаются суфиями эпохи Мухаммада (умер в 632 году). Предание гласит, что в 623 году они образовали эзотерическую группу и что их название есть производное от словосочетания Ашаб ас-Сафа. Хотя некоторые языковеды отмечают, что этимологически более правдоподобным представляется происхождение от слова "шерсть" -- и более вероятным, чем, скажем, производное от слова "сафва" ("благо-честивость") или даже "сафф" (сокращение от фразы "Авангард Достойных"), -- другие оспаривают такие предположения на том основании, что прозвища не обязательно должны подчиняться законам орфографии.
Впрочем, обсуждаемое нами название вплотную подводит нас к идеям суфизма, как мы увидим в дальнейшем. Но перед этим рассмотрим сходные по смыслу названия. Суфии утвержда-ют, что умственная и иная деятельность определенного рода, при особых условиях и тщательно направленных усилиях, может вызвать то, что именуется более совершенной работой ума, приводящей к особым восприятиям, механизм которых у обычного человека находится в спящем состоянии. Поэтому неудивительно, что некоторые связывают слово "суфи" с греческим словом "софия" ("божественная мудрость"), а также с еврейским каббалистическим термином "Эйн Соф" ("абсолютно бесконечное"). Изучающему не станет на этом этапе легче, если он узнает, что существует мнение, покоящееся на авторитете "Еврейской Энциклопедии", что знатоки иудаизма рассматривают Каббалу и хасидов, еврейских мистиков, как появившихся вместе с суфизмом или как традицию, совпадающую с ним. Также его вряд ли ободрит тот факт, что, хотя суфии сами утверждают, что их знание существовало на протяжении тысячелетий, они отрицают, что оно является производным, заявляя о его равнозначности герметическому, пифагорейскому и платоновскому течениям.
Наш по-прежнему непосвященный изучающий может к этому времени оказаться уже полностью сбитым с толку; но теперь он имеет представление о проблемах, связанных с изучением суфийских идей, пусть даже и потому только, что лично может наблюдать за бесплодными усилиями представителей академической науки.
Возможно было бы найти выход, если бы наш изучающий мог положиться на мнение специалиста -- такого, как, например, профессор P. А. Николсон, -- или если бы он обратился за разъяснением к суфию.
Николсон, в свою очередь, говорит: "Некоторые европейские ученые отождествляют его со словом "Софос"... Но Нельдеке... решил эту проблему, показав, что название это -- производное от слова "суф" ("шерсть") и первоначально относилось к тем мусульманским мистикам, которые, в подражание христианским отшельникам, носили грубое шерстяное одеяние в знак раскаяния и отказа от мирской суеты".
Это характерное, пусть и не оригинальное, утверждение увидело свет в 1914 году. Спустя четыре года Николсон опубли-ковал свой перевод "Откровения", самого раннего из известных персидских трактатов о суфизме, датируемого одиннадцатым веком и являющегося одним из наиболее авторитетных суфийских текстов. В нем автор, досточтимый Худжвири, определенно заявляет -- а профессор скурпулезно переводит, но оставляет без малейшего внимания, -- что слово "суфи" не имеет этимологических корней.
Николсон остается совершенно равнодушным к этому утверждению, хотя размышление над этим могло бы привести его к важным выводам относительно суфизма. Но для него несом-ненно, что слово должно иметь этимологию. Бессознательно принимая, что "отсутствие этимологии" -- это абсурд, он больше над этим не задумывается, а вместо этого, ничуть не смущаясь, продолжает поиски этимологических истоков. Подобно Нельдеке и многим другим, такой ум скорее предпочтет слово "шерсть", чем кажущийся парадокс "отсутствия этимологии".
