Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Слезы мира и еврейская духовность
(страница 78)
Русские евреи-социалисты не только не предусматривали в своем основополагающем коллективистском активе исчезновения или растворения сионского значения, а напротив, -- расширяли сионистский смысл в коллективном факторе за счет определенных духовных признаков личностного параметра в коллизии личность-коллектив. И.Маор, реферируя сочинения Сыркина, пишет: "Можно утверждать, что Нахман Сыркин... находил источник сионизма в учении древних еврейских пророков и видел существенную связь между этим учением и устремлениями прогрессивного человечества. Евреи, говорит Сыркин, воплощают идею свободы личности. Таким образом, само их существование -- протест против подавления, борьба за справедливость. Поэтому "гибель евреев равноценна гибели гуманизма" (1977,с.82). В силу этого Сыркин видит в социалистическом идеале не просто способ решения социальной справедливости и не только исполнение мессианской веры, но и воплощение самого духовного из всех духовных констант -- долга или исторической задачи евреев перед человечеством: "Таким образом, евреям дана реальная возможность впервые воплотить в жизнь социалистический идеал. Ибо они находятся в необычном положении, так как вынуждены искать себе родину, основать свою республику. Это -- трагедия их исторической судьбы, но это же возлагает на них особую историческую задачу. То, что обычно является мечтою немногих -- у евреев обратится в гигантское народное движение; то, что в другом месте остается утопией -- для еврейства необходимо и неизбежно" (цитируется по Ш.Авинери, 1983,с.199).
Итак, неприятие западной схемы эмансипации евреев, ставшее универсальной чертой социалистических течений в русском еврействе, есть не что иное, как отрицательное знание о явлении, воздействующего на еврейское естество извне, тобто отвергающего то, что по своей природе составляет внешнее. Но данное отвержение внешнего не сопровождается утверждением внутреннего, иначе отпал бы коллективный фактор как генератор идеологии и как источник социалистического идеала. Это обстоятельство положено в основу разграничительного признака между социологическими макетами в сионизме русской и европейской формаций евреев: с одной стороны, строгий генезис, подчиненный всем императивам коллективной воли и возносящий коллективный разум, а с другой -- вольное творчество, привязанное не к бездушному законнику -- коллективной власти, а к объемной и насыщенной коллизии личность-коллектив, умеющего сочетать в себе как то, так и другое. Еврейский социализм в Европе, имея в виду сионистскую генерацию, никогда не противопоставлялся научному социализму -- марксизму, что не удивительно, беря во внимание происхождение автора социалистической парадигмы. Еврейство Карла Маркса, к тому же потомка раввинов, всегда кололо глаза малодаровитой, а попросту, демагогичной критике, как со стороны антисемитов, так со стороны правоверных хранителей еврейской чистоты. В ответ на эту критику Маркс демонстрировал подлинно еврейскую независимость мышления: "Я буду рад всякому суждению научной критики. Что же касается предрассудков так называемого общественного мнения, которому я никогда не делал уступок, то моим девизом по-прежнему остаются слова великого флорентийца: "Segui il tuo corco, e lascia dir le genti!" (следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! А.Данте "Божественная комедия" -- Г.Г.). В действительности К.Маркс не желал быть и не был ни семитом, ни антисемитом, а имея целью продемонстрировать убожество и ничтожество буржуазной жизни, обратился в еврейскому укладу, который приспосабливая к своим угнетенным условиям существования деструктивизм окружающей среды, делает последний более выпуклым и рельефным; на примере еврейского ростовщичества Маркс с глубоким знанием характеризует деструктивизм еврейского бытия в условиях европейской эмансипации, которая лишила евреев духовных приоритетов. В статье "По еврейскому вопросу"(1844) Маркс рассуждает: что лежит "... в мирской базе иудаизма? Практические надобности, личный интерес. В чем житейский культ евреев? В барышничестве. В чем житейский бог? В деньгах... Деньги -- ревнивый Бог Израиля, помимо которого не может существовать другого. Деньги унижают всех богов человечества и превращают их в предметы потребления. Деньги -- самодостаточная цена всех вещей. В результате они лишили весь мир, как человечество, так и природу, их собственной истинной цены. Деньги есть отчужденная сущность человеческого труда и существования: эта сущность преобладает над ним, а он ей поклоняется. Бог евреев был секуляризован и стал богом этого мира" (цитируется по П.Джонсону, 2000,с,401). В чеканной, риторически совершенной форме, Маркс передал суть, существо и содержание культа коллективизма, религии человекобожия и гегемонизма человечества, и ни о чем другом он говорить не мог, ибо выступал как один из великих соавторов концепции человека как члена человечества. В объеме этой логии Маркс с особой силой и такой же смысловой полнотой сумел придать словесное выражение презрению и брезгливому отвращению к этому бездушному миру наживы и корыстолюбия. А поскольку в передних шеренгах этого мира более всех заметны евреи, то презрение Маркса ничтоже сумняшеся адресовали всему еврейству и только еврейству. Антисемитизм Маркса -- это маскировка эмансипационного антисемитизма Европы и, главное, антисемитизм Маркса очень удобен для эмансипированной Европы, поскольку спасает от болезненного дискомфорта, в каком пребывает или в какой постоянно попадает любой европейский антисемит. В отношении Маркса это сказывается в недоумении, как иудей, потомок раввинов, тобто представитель презренной расы, мог не только круто изменить весь сущий мир Европы, но и создать новое экономическое бытие европейского существования, открыв особое отношение труда и капитала; так что Маркс обречен быть врагом евреев и еврейства.
В соответствие с этим предписывалось закрывать глаза на совершенно очевидный факт, что, осуждая деструктивированных евреев, Маркс порицал не евреев как евреев, а как раз европейские буржуазные порядки, склоняющие евреев к их собственным зло-деяниям, что для еврея служит гарантированным средством сохранения. Именно в этом протестантизме Маркс озвучивает еврейский геном своей натуры и никто другой не смог в афористической форме высказать нечто подобное закону европейской эмансипации евреев: "... эмансипация евреев есть эмансипация человечества от иудаизма", и еще: "Еврейские менялы лишь в более крупном масштабе и более гнусным способом делают только то, что многие другие делают в малом, незначительном масштабе". Можно как угодно относиться к политэкономическому учению Карла Маркса как к онтологической логии, имеющей название марксизм, но его идеальная часть, трактующая о светлом будущем всего мира, освобожденном от человеческого зла, насилия и несправедливости, есть сугубо еврейский напев и он не просто у Маркса подобен еврейскому мессианскому (историческому) сознанию, но он сам и есть плоть от плоти, -- насмешка над марксовым антисемитизмом как общественным мнением. И только П.Джонсон, разделяя расхожее мнение об антисемитизме Маркса, осмелился заметить: "0днако парадоксальное сочетание у Маркса еврейства с антисемитизмом не помешало его трудам найти отклик у растущей еврейской интеллигенции. Даже наоборот. Для многих эмансипированных евреев, особенно в восточной Европе, "Капитал" стал чем-то вроде новой Торы"(2000,с.404).
Однако эмансипированная Европа вовсе не за тем делала К.Маркса антисемитом, чтобы евреи возвели из марксизма мессианское знамя, а потому стала низвергать сионистскую идею, в каком бы виде она не была. Было априорно ясно, что всякая еврейская мессианская мысль есть сионистская в своей основе, а каждое сионистское побуждение по природе своей сподвигнуто мессианским духом, следовательно, непотребным смыслом. Как говорилось в популярной брошюре того времени: "На сей раз евреям не удастся выйти сухими из воды и очутиться прямо в Земле Обетованной: им преградит дорогу новое Красное море -- социал-демократия". Особенно много потрудился на ниве антисемитизма верный ученик К.Маркса и выдающийся социалист -- Карл Каутский, который выступил с максимой: "Евреи превратились в важный революционный фактор, тогда как иудаизм стал фактором реакционным". Онтологическая неопределенность с ситуацией социалистического сионизма на Западе нашла отражение и в характеристике отца западного еврейского социализма Мозеса Гесса, которая у Льва Полякова существенно иная, чем у Шломо Авинери: "Но маршрут мог быть и совсем другим, ведущим от эмансипаторского универсализма к националистическому партикуляризму, таковабыла жизнь Мозеса Гесса, "коммунистического раввина", провозвестника Карла Маркса и первого учителя Фридриха Энгельса. Он также придерживался по отношению к евреям господствующих христианских взглядов, оформленных по гегельянской моде. Он писал, что евреи -- это бездушные мумии, фантомы, застрявшие в этом мире, и противопоставлял гуманного Бога христиан националистическому Богу Авраама, Исаака и Иакова"(1998,с.193). Не все в этом определении верно и бесспорно, но одно, видимо, остается неизменным: М.Гессу, называющему себя "еврейским тевтоманом", не дано именоваться "тевтонским иудеманом". В этом заложена суть генерального отличия социалистических моделей в русском и европейском сионизме, опосредованных через отношение личность-коллектив.
