Filosofa.net

В работе В.Н.Сафонова можно встретить высказывание, будто бы именно Аристотель в числе первых выдвинул идею разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную.[49] Однако В.С. Нерсесянц, на наш взгляд, вполне справедливо отказывает Аристотелю, впрочем, как и Платону, в разработке теории разделения властей.[50] Дело в том, что при анализе различных государственных форм, Аристотель (как и Платон) еще переносил всю полноту власти на правителей.[51] Подобный подход был без особой критики применен в трудах практически всех политических мыслителей более позднего времени, и впервые был подвергнут пересмотру лишь Д.Локком и Ж.-Ж. Руссо (см. ниже).

Таким образом, во взглядах Аристотеля на происхождение и сущность государства есть немало положений как сближающих его концепцию с учением Платона, так и противоречащих ей. Оба философа в качестве высшей цели государства провозглашают воплощение некоего этического идеала. «…Они видят в государстве высшее осуществление идеи правды и бодра, составляющей конечную цель всей человеческой жизни».[52] Удовлетворение же материальных потребностей, которое дает людям государство, - лишь средство достижения высшей цели. И тот, и другой обосновывают объединение людей в государства необходимостью преодоления исходного несовершенства, несамодостаточностью отдельно взятого человека. Однако если Платон связывал это с удовлетворением материальных потребностей, то Аристотель основной упор делал на духовной составляющей, а именно – потребности человека в общении, присущей ему от природы. Аристотель отказывается от платоновского уподобления государства человеку и совершенно игнорирует в зарождении государства элемент так называемой «социальной инженерии»[53], т.е. деятельность мудрого законодателя или реформатора, воссоздающего и переделывающего государство по собственному умозрительному плану, что также прослеживается во взглядах Платона. Государство Аристотеля удобнее будет сравнить не с отдельным организмом, а скоре с сообществом общественных животных или насекомых. Словом, здесь государство – это продукт естественных сил, коренящихся отчасти в окружающей действительности, но главным образом – в самой человеческой природе.

3. Марк Тулий Цицерон (106-43 гг. до н.э.)

Хотя Цицерон в целом и разделял точку зрения Аристотеля на государство как наивысшее из общений, образующееся путем соединения общений более низшего порядка, он привносил в определение государства правовое содержание. Право (jus) «означало во времена Цицерона личный статус каждого члена общины, устанавливавший совокупность прав и обязанностей гражданина, своего рода правовое пространство, ограниченное такими же правовыми пространствами других членов общины».[54] «Государство,- писал Цицерон, - есть достояние народа, а народ – не любое соединение людей, собравшихся вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов».[55] Цицерон стоял, следовательно, у истоков идеи правового государства. В этом отношении Цицерон в определенной степени превосходил идеи Локка, который считал главным назначением государства согласование и защиту естественных прав своих граждан. Однако, в отличие от Локка, Цицерон не был сторонником концепции общественного договора, т.к., согласно его учению, люди объединяются в государство не в результате свободного волеизъявления, а повинуясь ускоренному в самой их природе правовому инстинкту, не воспринимаемому человеческим сознанием.[56]

Государство у Цицерона – воплощение не только права, но и справедливости. «Божественное дуновение, вложившее в душу людей инстинкт сообщества, дало им и способность реализовать его в совей деятельности, опираясь на особую добродетель. А именно – потребность в справедливости и праве в их нераздельности. Она вносит порядок в общественную жизнь и дает возможность управлять ею».

Согласно Цицерону, «совершенство государственного строя определяется… не практическими результатами, которых община может добиться, а отношение к нему граждан».[57] Здесь Цицерон во многом сходится с Аристотелем, который также был готов пожертвовать эффективностью управления ради некоего этического идеала (у Аристотеля им выступает справедливость, требующая, чтобы в управлении участвовали все горожане – и достойные, и недостойные).

Вместе с Аристотелем Цицерон внес заметный вклад в разработку концепции «смешанной» формы государства. «Чистые» государственные устройства (монархия, аристократия и демократия) сами со себе не не являются наилучшими.[58] Предпочтительнее «смешанное» устройство, руководящую роль в котором, как считают некоторые авторы, Цицерон отводил все-таки монархическому элементу.[59]

Таким образом, в период античности преобладали такие политико-философские учения, которые признавали в государстве «самобытные порядок, возникающий и развивающийся независимо от свободной воли людей и преследующий свои самостоятельные цели, не совпадающий с целями отдельных лиц, составляющих государство. Для одних (Платон – И.Ч.) этот самобытный порядок – организм, для других (Аристотель, Цицерон – И.Ч.) - продукт естественных сил. Имеющий свою самостоятельную природу, далеко не исчерпывающуюся понятием организма».[60]

Глава II. Государственная мысль средневековья

1. Никколо Макиавелли (1469-1527 гг.)

Данный мыслитель более известен своими изысканиями в области практической политики, нежели в теории государства. Однако в его трактате «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» можно найти место, в котором в сжатом виде излагается его концепция происхождения государств, и на который почти никто из исследователей его творчества, за исключением А.С. Алексеева, не обратил должного внимания. Анализ этого небольшого фрагмента трактата привел нас к следующим выводам. Во-первых, по мнению Макиавелли, появлению государств предшествовал довольно длительный период безгосударственного существования человечества, когда люди «жили разобщенно, наподобие диких зверей».[61] Следовательно, нельзя выводить возникновение государства, апеллируя к человеческой природе, как это делал Аристотель и Цицерон. В описании догосударственной стадии человечества у Макиавелли можно заметить определенное сходство с суждениями Платона, однако переход к государственности объясняется у Макиавелли не потрясением основ мировоздания, с участием божества, как в «Законах» у Платона, а вполне естественными причинами: «… Когда род человеческий размножился, люди начали объединяться и, чтобы лучше оберечь себя, стали выбирать из своей среды самых сильных и храбрых, делать их своими вожаками и подчиняться им».[62] Иными словами, Макиавелли выводит целую причинно-следственную цепь факторов, где исходной точкой, положившей начало переходу людей в государственное состояние, выступает у Макиавелли рост численности населения, а непосредственным стимулом, который побуждал людей объединяться – потребность в собственной безопасности. В этом отношении Макиавелли во многом предвосхитил идеи Т. Гобба и Ж. – Ж. Руссо, которые считаются основоположниками концепции общественного договора.

Далее, хотя власть в государствах вначале была выборной, со временем правители узурпируют ее и начинают использовать не во имя общего блага, а личных корыстных интересах.[63] Здесь также можно провести аналогию с идеями Руссо. Таким образом, государство, по Макиавелли, исходно есть «целесообразное учреждение, продукт сознательной деятельности людей».[64] Здесь Макиавелли, на наш взгляд, кладет начало концепции общественного договора, которая впоследствии будет развита мыслителями нового времени. Однако Макиавелли полагал также, что «государство в своем дальнейшем существовании должно перестать быть союзом, зависимым от свободной воли людей»,[65] т.е. оно должно обрести самодовлеющее значение, не зависящее «от случайных желаний и прихотей граждан».[66] В последнем суждении ощущается отголосок воззрений античных мыслителей, считавших государство воплощением высшей идеи добра, справедливости и разума.