Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 90)
Нельзя ощутить суть пульсационного миростояния Мартьянова, не уверовавшись в том, что эта суть противоречит духу и характеру неполноты геологической летописи, а для самого автора пульсационной геологии отвержение этого последнего, как и основанного на нём нелепой геологической эволюции, настолько очевидно, что он не считает нужным заключить о том, что перерывы и размывы входят в состав "первичного факта" в геологии. Следует проницать подспудную мысль, что в пульсационной геологии перерывы вовсе не являются "утраченными интервалами", а слагают составную часть каменной летописи, обладая правом таких же информационных носителей, - неизвестно только, что тут является текстом летописи, а что - иллюстрациями в тексте. Логическое раскрытие интуиции Мартьянова обращается в силлогистику: возраст перерывов заложен в самом геологическом материале с такой же достоверностью, как и время формирования сохранившихся толщ; отсутствующие горизонты в геологическом разрезе отнюдь не относятся к "потерянному миру", а суть полноправные информационные члены летописи; вещество перерывов и размывов заложено в осадках, а возраст осадков есть возраст перерывов. Отсюда следует базовый тезис пульсационной методологии: геологическое время не теряет себя в геологической летописи, - следующая доктрина пульсационной геологии.
Данный методологический постулат обнимает и санкционирует историческую сущность геологических движений, а пульсационная концепция Мартьянова отличается от всех прочих гипотез и теорий прежде всего исторической направленностью и содержательностью, вытекающих из положения, которое необходимо именовать аксиомой Мартьянова:геологическое время есть философский камень пульсационной геологии. Кто не понимает или не приемлет аксиому Мартьянова, тот не проникся духом пульсационного нововведения и не знает претензий неклассической геологии. Наибольшим заблуждением при этом явится сведение или отождествление пульсационной геологии Мартьянова с академической исторической геологией. С точки зрения пульсационной методологии традиционная историческая геология вовсе не "историческая", а "хронологическая", документирующая не динамически содержательную неорганическую (геологическую) жизнь, а последовательную смену и чередование органических (палеонтологических) эпизодов. В их отличии проходит одна, но принципиально важная, из трасс зоны размежевания классической и неклассической геологии. Суть аксиомы Мартьянова, которую можно ещё назвать пульсационной сутью каменной летописи геологии (по-ломоносовски - Евангелия Земли), свёрнута в прелестной метафоре еврейского писателя Давида Шахара: "и течение времени слилось с жизнью камней, так что камни превратились в заповедное пространство, стерегущее время". Отсюда выпадает в осадок чеканный образ: пульсация - это окаменевшее время.
Аксиома Мартьянова предусматривает за геологической историей буквальный смысл времени как всеотрицающей и всеуничтожающей константы. Это свойство природного времени абсолютно и, следовательно, распространяется до того, что отрицанию подвергается и само время ( в греческой мифологии, очень гуманной в своём содержании, самой омерзительной фигурой кажется Хронос - бог времени, пожирающий своих детей). Итак: время изменяется во времени. Такова эмблема не только пульсационной геологии Мартьянова, но и всего неклассического естествознания, которое выразило себя в мартьяновской интуиции. Этот богатый последствиями тезис, которого, несомненно, ждёт блестящая аналитическая карьера, содержит на поверхности ряд наглядных выводов. Из первого из них самоочевидно исходит, что идея "время изменяется во времени" суть формула самобытного геологического времени, которое и есть "реальное время натуралиста" по Вернадскому, принципиально отличное от времени теории относительности. Следующая очевидность полагается в том, что этот тезис служит ключом к русской либеральной науке, поскольку мартьяновский гнозис полностью отождествляется с "эволюцией факторов эволюции" Шмальгаузена и "эволюцией эволюции" Вернадского. Весьма важное и своеобразное суждение содержится в выводе, где мартьяновское опосредование геологической истории непосредственно раскрывается в тот сектор русской духовной школы, где царит радикальная историческая концепция Н.А.Бердяева, определяющая исторический процесс как взаимодействие времени и вечности. Концепция Мартьянова есть единственная сентенция, где достаточно просто определяется категория вечности: вечность - это время, которое не изменяется во времени.
Номотектическая основа классической геологии безусловно базируется на знаниях, законах и идеалах ньютоновских точных наук, - таково основополагание лайелевской парадигмы. Следовательно, антифизикократическая хартия Мартьянова выступает как антитезис пульсационной геологии, данный на фундаментальном уровне. Если взять за основу науковедческое положение Е.П.Никитина, что "Теория есть система законов науки. Научный закон является основной структурной единицей теории"(1970), то причину теоретической неустроенности в классической геологии можно усмотреть, - а Мартьянов это доказывает в своей хартии, - в отсутствии собственно геологических законов. Существующие законы геологии, а точнее, то, что ими называется в классической геологии, незаконны, ибо они не проходили процедуры освящения, обязательной в науковедении для структурных единиц теории, и ни один геологический "закон" не оформлен как форма всеобщности. Отсутствие собственно геологических законов в геологической теории есть следствие основополагания парадигмы Лайеля и классическая геология, поклоняющаяся законам точных наук, естественно, не испытывает потребности в своих собственных законах.
Мартьянов, основывая свою парадигму на отвержении физического гегемонизма в геологии, необходимо должен обосновывать пульсационную геологию в её парадигмальной полноте через собственно геологические законы, показанные как форма всеобщности в геологическом мире. Пульсационная методология, естественно, требует, чтобы основной закон пульсационной геологии опосредовал геологическое время как философский камень пульсационизма и, следовательно, в структурном отношении он состоит из двух составных элементов - истории и всеобщности. В дефинитивном отношении этот закон звучит следующим образом: геотектогенез есть форма существования Земли. Авторский текст основного закона имеет более расширенную формулировку: "...тектонический процесс есть форма существования Земли. И, следовательно, источник энергии тектонического процесса также является атрибутом Земли и должен функционировать безгранично - на протяжении всего времени её существования"(1968, с.13). Подобный номотектический категоризм потому претендует на роль основного закона пульсационной геологии, что в своей сущности он является ничем иным, как геологическим адекватом принципа саморазвития земного вещества, данным через энергетическую составляющую.
На этом пункте, как кажется, заканчивается авторское исполнение мартьяновской гностической конструкции, которая вместила в себя такое обилие интуитивного богатства сибирского гения, что без специального, профессионально-геологического, рассмотрения можно только выразить уверенность в блестящем будущем пульсационной геологии. Из того, что непосредственно доступно нашему пониманию в многосложном постижении Н.Е.Мартьянова, пока должно выделить постулат, который имеет себя в качестве следствия основного закона пульсационной геологии: функционал эффективности геологических систем задан Природой и он постоянен, тобто всё реальное в Природе целесообразно, ценно и эффективно. Именно в силу этого для пульсационной методологии не существует понятия "полезное" или "неполезное" ископаемое, - все ископаемые в одинаковой мере полезны и каждое ископаемое органически нерасторжимо связано со всеми другими элементами природной среды, занимая в природном комплексе строго обоснованное и скоординированное самой Природой место. Эту сентенцию пульсационная геология имеет право сделать своей своеобразной социальной декларацией, чего геология в классическом варианте никогда не имела: вся окружающая геологическая среда или каменная летопись Земли суть комплексная сырьевая база, экономически выгодное присвоение которой в принципе возможно в любой точке обитаемого пространства Земли.
Общеаналитический обзор нетривиального сочинения Н.Е.Мартьянова я хочу завершить нетривиально - эпитафией, которую я обнаружил на разрушенном еврейском кладбище на Волыни и где, как мне кажется, дано то,что указывает на научный подвиг сибирского гения: "Тут упокоился тот, что не смог того, что мог, но смог то, что не могли другие". А саму "Мартьяниаду" я хочу закончить показом того, как при жизни творца неподвластными социальному институту пытливыми умами оценивалось то, что "он смог".
4. РЕЦЕНЗИИ, НЕДОПУЩЕННЫЕ К ПУБЛИКАЦИИ.
Г.Д.СУВОРОВ (член-корресподент АН УССР, доктор физ.-мат. наук)
г.Донецк, 1971 г.
НА ПОРОГЕ НОВОЙ ТЕОРИИ ЗЕМЛИ(о книге Н.Е.Мартьянова "Энергия Земли")
Западно-Сибирское книжное издательство выпустило в 1968 году книгу Н.Е.Мартьянова "Энергия Земли", в которой делается попытка решения одной из кардинальных проблем геологии - вопроса об источнике энергии геологических процессов.
