Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Слезы мира и еврейская духовность
(страница 16)
В Израиле часто упоминается письмо известного писателя Александра Куприна своему приятелю, насыщенное едкими и образными, в стиле присущего ему художественного дарования, антиеврейскими оборотами и эпитетами, что стало достаточным основанием, чтобы возвестить об антисемитской натуре писателя. И при этом напрочь забывается, а точнее, сознательно игнорируется, факт того, что А.И.Куприн является автором великолепных рассказов "из черты оседлости" ("Трус", "Свадьба" и др.), создателем самого проникновенного еврейского образа в русской литературе -- Сашки-музыканта из повести "Гамбринус". Как в антисемитской натуре могли родиться такие теплые слова, сказанные Куприным по случаю 25-летия творческой деятельности еврейского поэта Хаима Нахмана Бялика: "Истинные творцы искусства протягивают друг другу руки через бездны человеческой злобы, недоверия, жадности, подлости и лжи. И в этом их заслуга"? Могло бы антисемитское чувство произвести такие слова, какие Куприн вложил в уста своего героя из рассказа "Жидовка":
"Удивительный, непостижимый еврейский народ! -- думал Кашинцев.-- Что ему суждено испытать дальше? Сквозь десятки столетий прошел он, ни с кем не смешиваясь, брезгливо обособляясь от всех наций, тая в своем сердце вековую скорбь и вековой пламень. Пестрая, огромная жизнь Рима, Греции и Египта давным-давно сделалась достоянием музейных коллекций, стала историческим бредом, далекой сказкой, а этот таинственный народ, бывший уже патриархом во дни их младенчества, не только существует, но сохранил повсюду свой крепкий, горячий южный тип, сохранил свою веру, полную великих надежд и мелочных обрядов, сохранил священный язык своих вдохновенных божественных книг, сохранил свою мистическую азбуку, от самого начертания которой веет тысячелетней древностью! Что он перенес в дни своей юности? С кем торговал и заключал союзы, с кем воевал? Нигде не осталось следа от его загадочных врагов, от всех этих филистимлян, амаликитян, моавитян и других полумифических народов, а он, гибкий и бессмертный, все еще живет, точно выполняя чье-то сверхъестественное предопределение. Его история вся проникнута трагическим ужасом и вся залита собственной кровью: столетние пленения, насилие, ненависть, рабство, пытки, костры из человеческого мяса, изгнание, бесправие... Как мог он оставаться в живых? Или в самом деле у судьбы народов есть свои, непонятные нам, таинственные цели?.. Почем знать: может быть, какой-нибудь высшей силе было угодно, чтобы евреи, потеряв свою родину, играли роль вечной закваски в огромном мировом брожении?". Как же числить Александра Куприна -- семитом или антисемитом? "Порядочным" или "непорядочным" человеком?
Один из рьяных борцов с антисемитизмом в Израиле Аркадий Красильщиков по признаку семит-антисемит создал психологический тип "порядочных" либо "непорядочных" людей ("Еврейский камертон" 25.09.2001). Список "порядочных" людей в России автор открывает графом Л.Н.Толстым, и ничего иного, казалось, не может быть для человека, произнесшего слова: "И между всеми срамотами срамота юдофобства самая отвратительная и адообразная. Здесь все есть, и желчь ненависти, и слюна бешенства, и улыбка предательства, и все, что только могут извергнуть самые темные низы души человеческой". Следом за Толстым в шеренге "порядочных" русских людей следует А.П.Чехов. Но открытие А.Красильщикова не находит подтверждения у Лины Торпусман ("Еврейский камертон" 13.06.2002), которая рассмотрела, по ее словам, "... вкратце отношение к евреям Толстого и Чехова, исходя исключительно из фактов: (выделено мною -- Г.Г.). В отношении Л.Н.Толстого фактом выступает нежелание великого писателя выступить с публичным осуждением Кишиневского погрома, несмотря на настойчивые обращения ряда евреев во главе с Шолом-Алейхемом. А в частном письме граф написал тому же Шолом-Алейхему: "Еще не зная всех ужасных подробностей, которые теперь стали известны потом, я по первому газетному сообщению понял весь ужас совершившегося и испытал тяжелое смешанное чувство жалости к невинным жертвам зверства толпы, недоумения перед озверением этих ладей, будто бы христиан, чувство отвращения и омерзения к тем так называемым образованным людям, которые возбуждали толпу и сочувствовали ее делам и, главное, ужаса перед настоящим виновником всего, нашим правительством со своим одуряющим и фанатизирующим людей духовенством и со своей разбойничьей шайкой чиновников. Кишиневское злодейство есть только прямое последствие проповеди лжи и насилия, которая с таким напряжением и упорством ведется русским правительством" (цитируется по тексту Л.Торпусман). Автор подвергла текст этого письма скрупулезной фонетико-филологической экспертизе, продемонстрировав задатки незаурядного казуиста, и обнаружила скрытый антиеврейский смысл не только в письме, но и во всем публицистическом творчестве Л.Н.Толстого. Отсюда следует вывод: "Прислушаемся к откровению Толстого и признаем -- наши проблемы, беды и даже зверски убитые жертвы мало трогали его и были ему почти безразличны. Толстого не интересовало и мнение евреев о нем, потому он так спокойно переиначивает факты и отрицал в знаменитом письме очевидное и всем известное". В стремлении сделать Л.Н.Толстого антисемитом Л.Торпусман не одинока: Лев Поляков, наиболее информативный из современных исследователей, тобто обладатель наибольшей фактологической мудрости, считал графа тайным приверженцем идеолога антисемитизма Х.С.Чемберлена и написал: "Чемберлен никогда не узнал, что у него появился такой знаменитый последователь; недостаток времени не позволил Толстому запятнать свое творчество трактатом по расистскому богословию: (1998,с.269). Так каким же человеком был граф Л.Н.Толстой -- "порядочным" или "непорядочным"? А если он был именно таким, каким его желают видеть израильские аналитики, то бишь "непорядочным" антисемитом, то зачем ему потребовалось изучать древнееврейский язык, да еще с видимым удовольствием, как он написал в письме к В.И.Алексееву: "... я очень пристально занимаюсь еврейским языком и выучил его почти, читаю уже и понимаю. Учит меня раввин здешний Минор". Аналогична по общей сути ситуация с А.П.Чеховым, с той лишь разницей, что роль фактов тут исполняет букет выхваченных из текста цитат, которые по смысловой определенности уступают категоричности резюме Л.Торпусман: "Чехов презирает евреев спокойно, по-барски, свысока. Презирает всех -- молодость, писателей, даже свою невесту, даже еврея, спасшего его. ("Еврейский камертон" 13.06.2002). А Вениамин Теуш не желает прибегать даже к такому фактическому способу и уверенно заявляет (еженедельник "Пятница" No59 13.11.96г.): "Не будем цитировать многочисленных насмешек Чехова над евреями в письмах, ибо последние не предназначались им для нашего чтения, да и бумага их не терпит. Но и в художественных произведениях он часто не может сдержать своего отвращения к евреям даже в ущерб художественной правды". Это антисемитское "отвращение" Теуш делает причиной разрыва Чехова со своим другом знаменитым художником Исааком Левитаном и излагает: "И вот Чехов, фантастически, чудовищно деликатный и щепетильный Чехов... , -- этот самый Чехов и ухом не повел, узнав, что кровно обидел своего достойного и уважаемого друга. Ему и в голову не пришло извиниться или хотя бы объясниться с ним". Конечно, никакой "кровной обиды" не было, да и сама "обида" длилась только год, а было недоразумение, которое разрешилось при первой встрече, когда молоденькая Т.Л.Щепкина-Куперник привезла Левитана к Чехову на дачу. Свидетельство очевидицы этой встречи должно бы полностью похоронить всяческие инсинуации по поводу размолвки Чехова и Левитана, но только не для израильских ревнителей. Т.Л.Щепкина-Куперник рассказывает в своих воспоминаниях: "Вышел закутанный Антон Павлович, в сумерках вгляделся, кто со мной, -- маленькая пауза, -- и оба кинулись друг к другу, так крепко схватили друг друга за руки -- и вдруг заговорили о самых обыкновенных вещах: о дороге, о погоде, о Москве... будто ничего не случилось. Но за ужином, когда я видела, как влажным блеском подергивались прекрасные глаза Левитана и как весело сияли обычно задумчивые глаза Антона Павловича, я была ужасно довольна сама собой". Вопрошание тут то же самое: был ли "порядочным" человеком эмблема русской интеллигентности Антон Павлович Чехов?
И еще. Вряд ли кто из нееврейских мыслителей сделал для философского иудаизма больше, чем русский философ Н.А.Бердяев и о его замечательном открытии пойдет речь в дальнейшем. Будучи в жизни общительным человеком, Бердяев во гневе впадал в неистовое бешенство; Евгения Рапп, свояченица Бердяева, вспоминает: "В Париже Н.А. (не помню точного года) снова выступил в защиту евреев. Зал был переполнен. По окончанию его доклада какой-то молодой человек начал в грубой и резкой форме возражать Н.А., нападая на евреев и высказывая приблизительно мысли "Протоколов Сионских мудрецов". Его речь прерывалась бешенными аплодисментами группы его единомышленников. Когда Н. А. начал отвечать ему, его прерывали шиканьем, свистом и криками. Я сидела в первом ряду и видела, как Н.А. вдруг побледнел. Я почувствовала, что его охватил страшный припадок гнева и негодования, при котором я несколько раз присутствовала и в котором была такая сила, что сопротивляться было невозможно. "Немедленно прошу покинуть зал, -- раздался его громовой голос, -- здесь не чайная русского народа". Смущенный молодой человек, окруженный группой единомышленников, молча покинул зал собрания: (1991,с.380). Этот эпизод фактически однозначно говорит о благородном порыве Бердяева как искреннего защитника евреев, как о "порядочном" человеке, по градации Красилыцикова. Однако в философских построениях, как бы в противовес В.В.Розанову, Бердяев показывает себя, как явственно "непорядочный" человек, излагая взгляды антисемитского пошиба: "Расизм есть чисто еврейская идеология. Единственная классическая в истории форма расовой идеи представлена еврейством. Именно еврейство заботилось об сохранении чистоты расы, сопротивлялось смешанным бракам, не допускало вообще смешаний, хотело оставаться замкнутым миром. Еврейство придавало религиозное значение крови, связывало момент религиозный с моментом национальным: (1994,с.351-352). К какому же разряду "порядочности" следует отнести лидера русской духовной школы Н.А.Бердяева? И каковы критерии этой самой "порядочности", если параметр семит-антисемит не действует, и непонятно что действует у Красильщикова в его категорическом императиве: "Впрочем, раса Хама вполне может производить на свет хороших писателей и ученых. Ну, таких, например, как Белов, Распутин, Солженицын, Шафаревич... Эти писатели, ученые, режиссеры, актеры и так далее, могут получать различные премии, в том числе и Нобелевские, только одно звание для них недостижимо -- звание порядочного человека" ("Еврейский камертон" 25.09.2001).
