Реклама
Книги по философии
Сатпрем
Бунт земли
(страница 7)
И сразу же один из плантаторов спросил: "Ты умеешь ездить верхом на лошади?". "Ну конечно, я умею ездить на лошади", -- заявил я. Естествен- но, я никогда в своей жизни не садился на лошадь, но должен был... иг- рать свою роль, должен оказаться способным.
Они посадили меня верхом.
И все пошло чудесно. Лошадь была очень послушной, и я был готов ко всему. Они вынудили меня нестись на лошади во весь опор по Матте. Они тоже устроили мне тесты, чтобы посмотреть, как я справлюсь.
В конечном счете между нами росла некая дружба. Три-четыре недели спустя они отвели меня в сторону: "Как насчет того, чтобы выращивать ка- као вместе с нами? Мы выделим тебе плантацию." И верхом на лошадях мы поскакали в очень милое место. Там был маленький риачон (маленькая реч- ка) и Матта. Там были большие холмы, леса... И два или три холма были покрыты деревьями какао. Они сказали: "Это все твое". И там был также небольшой полуразвалившийся дом -- он стоял на отшибе.
Я посмотрел на все это... и представил себя "плантатором"... план- татором -- плантатором на всю жизнь, понимаете.
Внезапно я увидел полную картину: "Что я вообще здесь делаю! Итак, я буду выращивать какао, набивать им мешки и взвешивать их в деревне. И буду следить за рыночной ценой (есть биржа какао), чтобы постараться продать свое какао на 50 крузейро дороже, чем неделей раньше."
Я увидел себя посреди этого и подумал: "Нет, это невозможно!"
На следующий день я ушел. Все было кончено. Я очень разочаровал плантаторов. И я отправился на юг, в Минас Гераес.
Я должен был зарабатывать на жизнь -- у меня не было ничего.
Минас Гераес находится к северу от Рио-де-Жанейро.
Я стал искателем, я начал искать слюду. Я должен был зарабатывать деньги. В Бразилии есть залежи слюды, там полно таких залежей. А слюда считается довольно редким минералом. Так что я начал искать слюду для одной местной компании, которая имела свое маленькое представительство в одной из тех удаленных деревушек, куда вы можете добраться лишь на лоша- ди или на джипе. Ехать на джипе можно двумя способами.
Там либо идет проливной дождь, либо крайне сухо. Когда идет дождь, дороги превращаются в сплошное месиво. А когда показывается солнце, эта грязь сразу же затвердевает и становится как рифленый металл. Так что у вас есть выбор: либо ехать на джипе очень медленно, либо нестись на су- масшедшей скорости, рискуя сломать себе шею. Было два способа передвиже- ния: верхом на лошади и на джипе.
Так я искал слюду... я был в этом деле... не знаю, пять или шесть месяцев. Компания принадлежала одному американцу, американцу из Бостона. Пожилой американец, очень приятный человек, действительно, очень, очень приятный и очень состоятельный, и у него не было детей. И я ему очень понравился, потому что... я рисковал. И за что бы я ни брался, я старал- ся, как мог. Если я уж делал что-то, то должен был делать это наилучшим образом. И я разведал немало залежей слюды.
(короткое молчание)
Так что он решил приблизить меня к своему бизнесу, принять меня как "сына".
Это было довольно заманчиво.
Он позвал меня в Рио-де-Жанейро, потому что его офис находился там. У него была яхта. Он знал, что я люблю плавать. Он сказал: "Смотри, вот твоя лодка!". Так я поплыл на яхте в залив Рио-де-Жанейро. Это было чу- десно. Наконец-то я снова в лодке! И конечно же, я повстречал прелестную бразильскую девушку -- она была прекрасна. И было множество живописных островов в заливе Рио-де-Жанейро...
Товарницки: Так что Вы опять попались в ловушку, из которой должны
были выбраться...
Точно!
Дело в том, что вы сразу не понимаете, что это ловушка.
Но однажды я понял это. Я поплыл на один из островов залива -- за- лив Рио-де-Жанейро действительно прекрасен. Тот остров был усеян красны- ми цветами: красные огненные деревья. На острове был старинный дом, арендованный, я думаю, одним австрийцем. Это было поистине великолепное место. Сады усеяны Греческими Венерами; комнаты обставлены антикварной мебелью... О, действительно, превосходное место, как бы райский уголок. И я был с бразильской девушкой.
Но как-то вечером я взглянул на все это... Знаете, бывают в жизни такие моменты, когда ваши глаза широко открываются и остаются неподвиж- ными, застывают; и каждая мелочь вокруг вас внезапно запечатлевается. Вы не знаете, почему или как...
Мои глаза застыли на том маленьком пляже, на той очень милой и пре- лестной бразильской девушке возле меня, и слюдяные залежи где-то там, и яхта ждет меня. Я сказал себе: "Но что же ты ДЕЛАЕШЬ здесь! С какой ста- ти ты это делаешь!"
Я больше не мог вынести ни минуты... Я просто -- просто не мог. Тем же вечером мы вернулись в Рио. Я пошел к тому обаятельному пожилому аме- риканцу и сказал ему: "Я уезжаю." "Куда же?", -- спросил он. "В Африку", -- ответил я. Он подумал, что я совершенно спятил. Он действительно по- думал, что я сошел с ума.
В течение тех месяцев, когда разведывал слюду, я скопил немного де- нег. Я пошел в Трансантлантическую Компанию и спросил: "Есть ли у вас рейсы в Африку? И куда прибывают корабли?" Мне ответили, что некоторые лайнеры, направляющиеся во Францию, делают остановку в Дакаре. "Хорошо", -- ответил я и купил билет третьего класса до... Дакара. И у меня дейс- твительно почти ничего не оставалось, хватило лишь на билет.
Не знаю почему, но я оставил все... Или, скорее, внезапно я увидел ловушку. Я увидел себя пойманным в ловушку. Я подумал: "Что? Ты собира- ешься кончить свою жизнь толстым миллионером, собственником слюдяных приисков? И потом наделать маленьких бразильцев, или франко-бразильцев, которые сделают своих маленьких франко-бразильцев?" Я просто не мог вы- нести это.
Товарницки: Большинство людей завидывало бы Вам!
Но к чему зависть? Люди имеют ту судьбу, которую выбирают... И та, судьба, которую они выбрали, вероятно, хороша для них. Возможно, это са- мая лучшая вещь, которая может произойти с ними.
Мой путь -- это не лучший путь, знаете ли; это просто МОЙ путь.
... Прибыв в Дакар, я занялся поисками комнаты в гостиницах -- гос- тиницы были забиты до отказа, полным-полно людей. Я взял такси в поисках гостиницы. Я наблюдал, как щелкает таксометр, унося мои последние фран- ки. Наконец, я нашел гостиницу, скорее, лачугу, в пригороде Дакара. Ком- нату я должен был делить вдвоем с "кем-то". И первое, что сказал этот "кто-то", молодой человек, занимавший комнату (там были две кровати: для него и для меня), было: "Надеюсь, Вы не против делить комнату с евре- ем?". "Ну...", -- ответил я, -- "Отчего же? Евреи -- очень симпатичный народ. Все евреи, которых я встречал, были очень благородными людьми."
Почему он... я не мог понять его вопроса.
Я действительно был ошарашен его вопросом, знаете ли. Для меня ев- рей, негр, китаец -- это все человеческие существа. Я никогда не мог по- нять, как люди могут видеть разницу. Это было превыше меня. И тот моло- дой человек был так тронут моей совершенно естественной реакцией, что поинтересовался: "Что Вы собираетесь здесь делать?". "Ну", -- ответил я, -- "Я разбит и мне захотелось съездить в Африку. В Африке есть пустыня Сахара, и туда мне хотелось бы пойти. Мне действительно хочется в Зин- дер." Вот что я ему поведал.
Он рассмеялся. "Послушай", -- предложил он, -- "мои средства огра- ничены: я продаю словари... неграм. Если хочешь, мы могли бы вместе про- давать эти словари."
Предложение звучало довольно... странно.
Я не мог себя представить продавцом словарей!
Но, однако, почему бы и нет? Я зашел так далеко.
Так мы начали ходить из деревни в деревню, от грузовика к грузови- ку... Мы путешествовали по Судану, Гвинее, Берегу Слоновой Кости, Дахо- мее, Нигеру. Мы ходили... без конца продавая словари, которые в самом деле хорошо расходились, что позволяло нам платить по счету в гостиницах и путешествовать дальше.
Я прибыл в Зиндер, что было моей навязчивой идеей.
Я хотел пережить "пустыню Сахару".
Я хотел еще раз прикоснуться к стихии. Всю свою жизнь я находил, что можно дышать лишь в стихии, будь то это море, джунгли или... Пере- жить стихию.
Я прибыл в Зиндер. Только что начался сезон дождей. Мне сообщили: "Пути дальше нет". Так что я завяз там, прямо в сердце Африки, не спо- собный осуществить свою мечту, погрузить тело и душу в пустыню Сахара и... немного ПОТЕРЯТЬ СЕБЯ. Действительно, я так хотел "потерять себя".
Теряя себя...
Товарницки: В то время Вы хотели соразмерить себя с пустыней?
Я хотел погрузиться в нее.
Я хотел погрузиться в нее и посмотреть, что произойдет... Или ис- чезнуть, если необходимо.
Я проживал каждую секунду своей жизни так... как если бы был готов выбросить ее в окно. Для меня жизнь имела смысл лишь тогда, когда я мог схватить и установить в своем теле тот особый ритм, что случалось неп- редсказуемым образом, в бразильских Матта или Сертао... Внезапно, в те- чение нескольких минут устанавливался другой ритм. И это было "ТО", на- конец.
Товарницки: Сначала Вы переживали это в море, затем в джунглях.
Да.
Товарницки: И теперь Вы ожидали получить ответ в пустыне?
