Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 49)
"Я действительно глубоко верю в науку, в ней
цель и жизнь. И мне не жалко отдать жизнь
ради хоть самого малого в науке"
Николай ВАВИЛОВ
"Культура поля всегда идёт рука об руку с
культурой человека"
Николай ВАВИЛОВ
Имя академика Николая Ивановича Вавилова неразрывно связано с наиболее трагическим периодом русской науки (в дальнейшем будет особо оговорено, что этот период был самым тяжёлым временем для русской, но отнюдь не советской науки), известным в советской летописи под именем "биолого-агрономической дискуссии", для которой Ж.А.Медведев указывает интервал 1936-1960г.г. Академик Н.И.Вавилов прославлен как великомученник истины и его трагическая судьба стала назиданием беззаветного служения науки. Но как раз в этих пассивных показателях и напыщенных эпитафиях содержится форменное загубление учёного как гения, ибо слава Вавилова сделана не судьбой великомученника, а судьба великомученника сотворена научным духом Вавилова, пронзительная драма его жизни вторично исходит из его первичного научного подвига, равноценного которому история мировой науки не знает. Вавилов не столько страстотерпец, неправедно изведённый, а прежде всего творец, бессмертно утвердивший себя в памяти России, и менее всего политическая жертва, но исключительно создатель научных ценностей - классик мирового естествознания, и, конце концов, блестящий представитель русской либеральной науки. Как раз это последнее обстоятельство стало скрытой, эзотерической, причиной обскурантистского отношения ко всему эпохальному достижению академика Н.И.Вавилова со стороны советского социального института. Потому, что наука Вавилова органически исходила из чрева классической русской науки, какая была идеологически отвергнута философией воинствующего материализма, и раскрывалась в либеральную науку будущего, что не признавалась пролетарским официозом большевистского режима, академик Вавилов и его логия стали прицельной мишенью для всех сокрушающих средств советского догматического мировоззрения.
Осматривая жизнь Н.И.Вавилова в форме хронологической биографии, нельзя не поразиться её резко асимметричной периодизации и когнитивного несоответствия в творческом отношении: первый начальный период жизни отмечен яркими актами активного создания научных ценностей, проходящими на гребне почти единодушного одобрения русских научных кругов, и второй завершающий период, который проходил в условиях прогрессирующего поношения и дискредитации учения и личности Вавилова, переросших в научное побоище, деликатно называемое "биолого-агрономической дискуссией". Результат этой "дискуссии" был полностью идентичен средневековому искоренению еретиков: Н.И.Вавилов погиб от дистрофии в Саратовской тюрьме в 1943 году.
Впервые Вавилов обратил на себя внимание, выступив с сообщением о законе гомологических рядов в 1920 году на Всероссийском съезде в Саратове (этот город на Волге в глубине России имел какое-то мистическое значение в личной жизни русского гения, но достойно любопытства, что столь же сакральное неуловимое влияние оказывает Саратов на русскую культуру в целом). С.Киперман цитирует слова очевидца: "По окончании доклада весь зал встал и устроил Вавилову овацию, профессор В.Р.Зеленский крикнул, перекрывая аплодисменты: "Биологи приветствуют своего Менделеева!"(1997, N274). В своём уложении Вавилов опосредовал новую грань растительного мира - его отношение к практической потребности человека и вывел закономерности индивидуальной самостоятельности окультуренных человеком растений, наследственная изменчивость которых укладывается в тождественные или гомологические ряды (в авторском тексте это положение изложено следующим образом: "Виды и роды, генетически близкие между собой, характеризуются тождественными рядами наследственной изменчивости с такой правильностью, что, зная ряд форм для одного вида, можно предвидеть нахождение тождественных форм у других видов и родов...Целые семейства растений в общем характеризуются определённым циклом изменчивости, проходящей через все роды, составляющие семейство"(1987, с.17-18). Требуется знать, что закон гомологических рядов изменчивости заведомо пригоден не только для растительной (флористической) сферы, как оперирует сам Вавилов, но и в среде животного (фаунистического) мира органической природы, хотя тут он, по моим знаниям, ещё не сформулирован). Столь же восторженный приём встретил закон гомологоческих рядов Вавилова и за рубежом (в США в 1921 году, в Англии в 1922 году).
Научное достижение Вавилова в общем плане обычно называют учением генетической селекции, но это не совсем адекватная терминология, ибо так именуется только методологический процесс. А объект познания у Вавилова образует взаимодействие человека с органической (по Вавилову, флористической) частью мира. В критериях Вернадского предмет вавиловского гнозиса определится более конкретно как взаимодействие человека с биосферой, но такого действия, где человеку принадлежит инициативная роль и мотивация пользы. Принятые Вавиловым исходные параметры поведения человека во взаимодействии с природой не просто совпадают с представлением Вернадского о роли живого вещества в биосфере, но это, в самой своей сути, есть один процесс, взятый Вавиловым только на человеческом (сознательном) уровне. Таким образом, когнитивная спороднённость учений Вернадского и Вавилова нерасторижима и непосредственно декларируется на глубинном философском (гносеологическом, теоретическом) уровне. В описательном порядке науку Вавилова можно объяснить как обращение объективных возможностей биосферы в практическую пользу человека, как своеобразное формирование техносферы в мире живой жизни. Для иллюстрации этой самой тонкой и наиболее важной особенности генетической селекции Вавилова я рискну прибегнуть к примитивному и несколько утрированному ради выразительности примеру.
Допустим, у человека возникла необходимость повысить жирность молока в стаде коров. Признак, который передаётся по наследству, называется доминантным (по обозначению Менделя - А), а признак, не появляющийся в гибриде, - рецессивным (по обозначению Менделя - а); большинство признаков, удовлетворяющих запросам целевой сельскохозяйственной установки, как правило, относятся к разряду рецессивных. Перевод рецессивных генов в доминантные и образует смысл селекции Вавилова. Соотношение пары, составленной доминантными и рецессивными признаками, находится в основе генетического анализа и формирует структурный план генетической системы вавиловской селекции. Вавилов писал: "Генетическая теория селекции до недавнего времени страдала схематизацией явлений, недоучитывая сложную конкретную диалектику эволюции организмов, огромную роль как породной, так и сортовой индивидуальности"(1965, N1, с.34). Само собой бросается в глаза парпллелизация "породной" и "сортовой" индивидуальности у Вавилова с "индивидуальным атомом" Вернадского, а "диалектика эволюции" в генетике Вавилова явственно адекватна историческому подходу в геохимии Вернадского. И в философском разрезе подобная параллелизация многого стоит.
В нашем условном примере в центре селекционного процесса был положен избранный человеком признак (жирность молока). В процессуальном отношении эта процедура распадается на две динамические части: 1.Стадия принятия решения. Человек, руководствуясь своими потребностями и возможностями, чаще всего в связи с улучшением условий обитания, инициирует процесс от начала до конца. 2. Стадия исполнения решения.В этой стадии уже в философском плане выделяются два важнейших момента: первый - весь процесс протекает в генной сфере, то есть в области, принадлежащей исключительно особи, а не популяции, и ведущее организационное значение приобретают внутренние факторы, а внешние агенты исполняют важную, но подсобную роль; и второй - генетическая селекция Вавилова не нуждается в представлении о приспособленных и неприспособленных признаках. Это последнее есть самый радикальный пункт концепции Вавилова, принципиально расходящийся с идеологическими нормативами борьбы за существование.
Особенно поражала современников методика ведения научной работы Вавиловым, - по существу, им был создан новый тип науки, где граница между практикой и теорией оказывалась максимально размытой. Но если постараться быть скрупулёзно точным, то выявится, что Вавилов создал не столько новый тип науки, сколько новый тип натуралиста. В собственном лице Вавилов представил образец этого типа творца, для которого рабочим кабинетом служит природа, а испытательным полигином - планета Земля, и вновь налицо аналогия с В.И.Вернадским, на этот раз по линии человек - faber. Это последнее являлось источником гипнотического влияния Вавилова на своих приверженцев, а также служило объяснением ригоризма учеников Вавилова в самые тяжёлые времена (в прессе появлялись сообщения о том, что в страшные голодные годы военной блокады Ленинграда сотрудники вавиловского института сохранили семена хлебных злаков, привезенные Вавиловым из зарубежных экспедиций).
Воля, инициативность и организаторское дарование Вавилова в сложнейших условиях реализовались в беспрецедентные научные экспедиции по всему земному шару и привели к открытию семи мировых географических центров происхождения культурной флоры. Сбор образцов последних во всех странах мира стал беспримерным научным подвигом Вавилова: собрав коллекцию из 100 тысяч культурных сортов растений,- плод деятельности тысяч человеческих поколений, - свезённых из 65 стран, учёный преподнёс своей стране богатство, каким не обладали ни один монарх и ни одно государство в человеческой истории. У себя на родине Вавилов и его сотрудники организовали сеть сортоиспытательных станций, где посевочный материал подвергался апробации и внедрялся в сельскохозяйственную практику; одновременно эти станции являлись научно-исследовательскими лабораториями. По свидетельству Ж.А.Медведева, в 1936 году около 20 млн га (15%) посевной площади в СССР были заняты лучшими сортами кукурузы, овса, ячменя, картофеля, привезенными Вавиловым, а почти 2/3 селекционных сортов хлопчатника в стране были доставлены Вавиловым и его сподвижниками из зарубежных поездок.
