Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 64)
С точки зрения изощрённых асов научной мысли, таких к примеру, как ведущие творцы русского дарвинизма (Докучаев, Кольцов, Четвериков, Шмальгаузен), и даже с позиции элементарной научной этики, подобный перл Презента есть не что иное, как инсинуация и злостный вымысел, враждебный по своей природе обычному научному общению. Но именно в таком, противонаучном, качестве данная инвектива приобретает вес политического документа, который однозначно свидетельствует о характере социальной детерминации в советской науке, которая, в свою очередь, является продуктом политического климата в стране и только такой климат и насаждающая в науке. Следовательно, характерной формой социокультурной детерминации в советской науке стал политический донос и тот же вид приобретали внутринаучные движения (научные споры, дискуссии, диспуты и прочая), поскольку они находились под плотным партийным диктатом. Политический климат в советской биологии, как и всей страны, определялся и направлялся со стороны руководящего органа большевистского режима - коммунистической партии, которой единственно предписывалось право формировать механику и механизмы социокультурного фактора в науке. С.Киперман, не вникая глубоко в суть, приводит красноречивый отрывок из подобного верховного постановления "О положении в советской биологической науке", опубликованный в центральной партийной газете "Правда": "В биологической науке сформировались два диаметрально противоположных направления: одно направление прогрессивное, материалистическое, мичуринское, названное по имени его основателя, выдающегося советского естествоиспытателя, великого преобразователя природы И.В.Мичурина и возглавлямое ныне академиком Т.Д.Лысенко; другое направление - реакционно-идеологическое, менделевско-моргановское, основателями которого являются буржуазные биологи - Вейсман, Мендель и Морган и последователи их в советской биологической науке - академики И.И.Шмальгаузен, Н.К.Кольцов,А.Р.Жебрак, Н.П.Дубинин, С.Г.Навашин и др."
В этой реляции среди академиков-еретиков не названо имя Н.И.Вавилова, ибо к тому времени его уже не было в живых: смерть академика Н.И.Вавилова наступила, по сообщению С.Кипермана, 26 января 1943 года в Саратовской тюрьме от дистрофии. Эта смерть стала страшным и самым печальным следствием политического климата в науке, сравнимым с сожжением Яна Гуса и Джордано Бруно. (Сноска. Академик Т.Д.Лысенко, - основной противник академика Н.И.Вавилова, - был семикратно, более, чем кто-либо, удостоин высшей награды страны - ордена Ленина. Самый заслуженный человек Страны Советов против первого учёного планеты - фантазия Шекспира бледнеет перед трагизмом такого жизненного сюжета! Академик Н.И.Вавилов, впротивовес академику Т.Д.Лысенко, мог один накормить население земного шара, а погиб от дистрофии, то бишь от голода, - какая омерзительная гримаса социального института! Но в условиях политического климата такие гримасы кажутся привычными ужимками. Н.И.Вавилов был посмертно реабилитирован в 1955 году)
Политическая централизация и гегемонизация неизбежно связана с дефицитом профессионализма и невежеством не только в сфере научной мысли, но и на всех участках практического дела.. И Вавилову приходилось воевать на двух фронтах: против дилетантов-учёных и волюнтаристов-практиков. Марк Поповский обрисовал это положение в интернет-сайте "Дело академика Вавилова":
"Государственная политика, направленная на тотальную централизацию всего управления хозяйством, привела к разрушению опытного дела на местах и созданию отраслевых институтов в центре. ВАСХНИЛу было приказано организовать единое научное управление всеми отраслями сельского хозяйства. И академия, подчиняясь команде сверху, начала плодить узкоспециальные институты вроде Института кофе и цикория, Института сои, Института кролиководства. В те годы находилось немало научных и практических работников, которые пытались протестовать против централизации науки. Они резонно говорили о богатстве почв и климатов в нашей большой стране, о том, что опыты с сельскохозяйственными культурами и породами скота следует вести с учетом местных условий. Таких арестовывали как "врагов народа", подрывающих основы социалистического хозяйства. В тюрьму попали наиболее видные организаторы областного опытного дела: В. Е. Писарев, В. В. Таланов, С. К. Чаянов, А. Г. Дояренко. А уж о малых сих и говорить нечего: в начале тридцатых годов агрономов и селекционеров сажали сотнями. Теперь же, в 1940-м, специализированные институты были объявлены вредительством, а от академика Вавилова требовали, чтобы он взял на себя вину за глупости, подлость и бессмыслицу "периода социалистической реконструкции сельского хозяйства".
Будущий историк науки, исследующий этот мрачный период русской науки, несомненно обратит внимание на стадийность данного потрясения в биологии, - сорганизованная политическая акция против идеологии русского дарвинизма не завершилась насильственной гибелью лидера последнего - академика Н.И.Вавилова. Историк-аналитик должен найти причину того, что вавиловское учение, по сути дела, выдержало этот страшный удар и потребовалась следующая стадия - августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года. (Моё персональное объяснение: причина в личных качествах. Гении уходят из жизни, но не уходят из памяти.Лысенко захватил все посты и должности, принадлежавшие Вавилову, и на каждом шагу демонстрировал на фоне не живущего, но светящего светила, своё ничтожество. Между ними не может существовать даже контраста, ибо инда тень академика Вавилова отторгает всё достоинство академика Лысенко, где наибольшим удельным весом обладали невежество, бахвальство и наглость. Политизированная наука, назначив Лысенко на роль предводителя, не могла обеспечить его тем главным, без которого не бывает никакое научное течение: личным авторитетом творца. Со смелостью, присущей только женщинам, агроном Екатерина Радаева возвестила во всеуслышание: "...За короткий срок академик Лысенко развалил ВАСХНИЛ. Основные массы академиков фактически покинули Академию, и ВАСХНИЛ превратился в пристанище шарлатанов от науки и всякого рода "жучков". Официальным философом ВАСХНИЛ стал небезызвестный Исай Презент, путаник и болтун, не раз битый за левацкие фразы и дела... В то время как лысенковцы продолжали беззастенчиво кричать, что Лысенко - это "светильник истины", учёные-агрономы говорили между собою, что сельскохозяйственная наука "облысела" (цитируется по С.Киперману, 1997, N276).(Сноска. Не могу в связи с этим не вспомнить свои студенческие годы и пример ещё более разительного остроумия. В те годы кафедру общей биологии во Львовском университете вёл профессор Андрей Сазонтьевич Лазаренко. Аристократическая внешность, манеры, а главное, юмор сделали его студенческим кумиром. Лазаренко был ярым противником Лысенко и среди нас ходила легенда о выступлении профессора на одном из совещаний, где присутствовал Лысенко. На этом совещании выступала некая учёная дама, которая докладывала об опытах на собаках по методу Лысенко: у щенков отрезались хвосты и подбором внешних условий пытались создать среду, в которой рождалось бы бесхвостое потомство. В прениях выступил Андрей Сазонтьевич и, выразив восхищение смелым опытом, сказал, что по этому поводу на ум приходит сравнение: сколько тысячелетий мы не травмируем женщин, а они все едино рождаются девственницами. Не знаю, в какой мере эта легенда соответствовала действительности, но на моей памяти профессор Лазаренко был отстранён от заведования кафедрой, а затем и вовсе покинул университет).
Очередной этап политической акции в биологии, как и положено, был благословлён руководящим органом и в передовой статье газеты "Правда" от 27.08.1948 года было указано: "Борьба мичуринцев с вейсманистами является формой классовой идеологической борьбы социализма с капитализмом на международной арене и с пережитками буржуазной идеологии у части учёных нашей страны. Как и во всякой борьбе, середины тут быть не может. Мичуринское учение и вейсманизм непримиримы".
В достопамятном докладе на августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года, составленном при активном со-участии не учёных-биологов, а высших партийных идеологов, академик Т.Д.Лысенко преподнёс расширенное толкование этого предписания в теоретической части биологии, но поражает размах практического воплощения верховной установки, о котором документально доложил Ж.А.Медведев: "Министр высшего образования СССР Кафтанов только за два дня (23 и 24 августа 1948 года) издал несколько подробных приказов, напечатанных в форме брошюр и разосланных во все высшие учебные заведения страны. Приказ министра N1208, касавшийся университетов, гласил в пункте 2: "Освободить от работы в Московском университете как проводивших активную борьбу с мичуринским учением зав.кафедрой дарвинизма акад.И.И.Шмальгаузена, зав.кафедрой динамики проф.М.М.Завадовского, зав.кафедрой физиологии растений проф.Д.А.Сабинина, декана факультета С.Д.Юдинцева, доцентов С.Алиханьяна, А.Зеликмана, Б.И.Бермана, М.И.Шапиро. Освободить от работы в Ленинградском университете проректора Ю.И.Полянского, декана биофака М.К.Лобашева, проф.Светлова, доцента Д.А.Новикова, Арапетянца". Далее шли списки увольняемых по Харьковскому, Горьковскому, Воронежскому, Киевскому, Саратовскому и Тбилисскому университетам. Но это было лишь начало. В тот же день тот же министр издал такой же приказ N1210 по зоотехническим и зооветеринарным институтам с предписанием об увольнении проф.П.Ф.Рокицкого, В.И.Васина и многих других учёных. В тот же день был издан большой приказ Кафтанова по сельскохозяйственным вузам, согласно которому только из Тимирязевской сельскохозяйственной академии увольнялись проф. В.А.Голубов, проф.А.Р.Жебрак, проф.Парамонов, доцент В.И.Хохлов, проф.Е.А.Борисенко, акад.П.Н.Константинов и другие. А далее следовали списки по Харьковскому, Омскому, Саратовскому и другим сельхозинститутам, Прошёл только один день, и по всем вузам разослали приказ министра высшего образования (1216/525) и заместителя министра здравоохранения по медицинским институтам. Согласно этому приказу на мичуринскую основу ставились такие науки, как анатомия, гистология, патофизиология, микробиология, нервные болезни, судебная медицина и психиатрия".
