Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 65)
Нигде и никогда до этого наука не знала такого побоища, это беспрецедентное в истории науки явление находит некоторую аналогию с еврейскими погромами и сходство тут усугубляется тем обстоятельством, что разгрому в обеих случаях подвергается инаковерие и инакомыслие. Наиболее существенным итогом августовской сессии стало практически полное уничтожение системы академика И.И.Шмальгаузена - самый тяжёлый удар по русской биологии после гибели Н.И.Вавилова, ибо этим окончательно было довершено разрушение блестящей русской школы дарвинистов. Мрачный период отечественной науки нанёс, безусловно, тяжёлый урон также всемирному научному сообществу, ибо лишил лидера мировой биологии, а эпицентр научной мысли сместился на запад, на родину родоначальника дарвинизма - туманный Альбион, где в 1953 году была открыта двойная спираль - структура ДНК генетического материала клетки, хранящего информацию о наследственных признаках организма. В русском дарвинизме содержался, если можно так выразиться, ценнейший генофонд науки генетики и он был ликвидирован в результате "еврейского погрома" в биологии. Обычно, говоря о жертвах данного побоища, не упоминают о том, что в итоге лидер русских генетиков профессор С.С.Четвериков покинул науку. После августовской сессии он написал в письме: "Сейчас моя жизнь качнулась в другую крайность: никаких лекций, никаких занятий, никакой работы вообще...Далось мне это не совсем легко. 13-го сентября у меня сделался сердечный приступ (инфаркт)". 11 лет, до самой кончины, один из наиболее одарённых генетиков планеты пребывал в забвенье; по сути дела, свершилось научное самоубийство. В этом состоит ещё один из самых скорбных следов мрачного периода русской науки.
3.ФИЛОСОФИЯ ГЕНЕТИЧЕСКОЙ СЕЛЕКЦИИ АКАДЕМИКА Н.И.ВАВИЛОВА. Вл.Соловьёв как-то высказался: "для философа по призванию нет ничего более желательного, чем осмысленная или проверенная мышлением истина; поэтому он любит самый процесс мышления, как единственный способ достичь желанной цели и отдаётся ему без всяких посторонних опасений и страхов". В контексте этого уложения каждого подлинного творца научной мысли положено называть философом, ибо он целиком свёрнут в установке на истину, но не каждого подлинного философа следует считать творцом научной мысли, ибо научная мысль отличается от философской масштабом отвлечения и абстракции. И если по части первого академик Н.И.Вавилов, как, впрочем, и все крупнейшие русские учёные из любой отрасли, а образцом служит академик В.И.Вернадский, вполне удовлетворяет соловьёвским признакам, то в отношении второго его научная мысль оригинальна, поскольку очерчена особым дарвиновским масштабом. Основным элементом или установочным ориентиром в данном масштабе, нацеленным на генетическую селекцию Вавилова как самостоятельную разновидность дарвиновского цикла наук, требуется считать сентенцию Дарвина: "Ключ к объяснению заключается во власти человека накоплять изменения путём отбора: природа доставляет последовательные изменения, человек слагает их в известных полезных ему направлениях. В этом смысле можно сказать, что он сам создал полезные для него породы" Самочинность человека в природе, где явственно ощущается право закона живой жизни Вернадского, составляет исходную аксиому, тобто положения, не требующего доказательства, научного комплекса Вавилова.
Закон гомологических рядов Вавилова регулирует отбор продуктивных признаков в организмах, удовлетворяющих запросам сельскохозяйственной практики (по смыслу дарвиновского тезиса "во власти человека"), и они по большей части рецессивны, чем искусственный отбор отличается от естественного отбора, где адаптивные механизмы направлены в сторону приспособления доминантных свойств, которым чужды критерии продуктивности. Один из лучших учеников Вавилова академик И.А.Рапопорт указал в предисловии к работе Вавилова: "Любая попытка проведения искусственного отбора при сохранении исходной доминантности, таким образом, исключена"(1987, с.4). Отсюда следует постоянное, неукоснительное и законообразное, усовершенствование человеческих потребностей и в этом прорисовывается одна из граней общего философского содержания творения Вавилова. Перевод рецессивных признаков в доминантные - смысл селекции Вавилова и суть закона Вавилова. В совокупном значении "смысл селекции" и "суть закона" Вавилова дают совершенно неодинарную содержательную ёмкость генетического воззрения Вавилова, которая определяется как норма поведения человека в природе или, с учётом установлений Вернадского, как директивный кодекс человека в биосфере. Таким образом, генетическая селекция (искусственный отбор) Вавилова, по сути, выступает в роли деятельного потенциала человека, который в биосфере Вернадского знается как геологическая сила, а в когнитивном ракурсе закон Вавилова имеет себя как метод закона Вернадского. Таково философское отвлечение дарвинизма Вавилова в сочетании с дарвинизмом Вернадского, что in sensu cosmico (во всеобщем значении) открывает ворота для русской либеральной науки.
Само собой разумеется, что главное при философском подходе к осмыслению генетической селекции Вавилова заложено в nervus vivendi (основное начало) этой системы, однако не столь очевидно, что эта функция предопределена человеку, но не человеку как таковому, а человеку как конкретной потребности, то есть индивидуальной человеческой величине. В биосфере человек осуществляет себя как геологическая сила посредством осознанных и созидательных потенций своего естества и стоит на том, что, не отвергая и не разрушая природные закономерности и связи, обладает способностью по-новому сориентировать действие природных сил и направить их в русло своей целевой установки, в результате чего природное явление приобретает неприродный, неестественный, то бишь человеческий, эффект. Подобную динамику биосферной экзистенции человека в генетической селекции Вавилов выражает профессиональным языком: "Селекция - комплексная дисциплина, требующая прежде всего конкретного знания эволюции видов и родов изучаемых растений и животных, знания эволюционных этапов, пройденных отдельными видами. Для управления организмом, для создания новых пород и сортов требуется углублённое понимание видов с учётом биологических, физиологических и даже биохимических и технологических особенностей. Огромное значение имеет эволюционное учение об исходном материале, о биологии видов, знание истории селекции, роли естественного и искусственного отбора"(1965, с.40).
Данное вавиловское определение имеет в академической биологии значение не более, чем формальное умозрительное обобщение процедурной стороны селекции, иначе называемой гибридизацией (скрещиванием). Но в собственно философском обороте эта сентенция становится становым хребтом качественно новой когнитивной фабулы учения Вавилова, тем опорным стержнем, на который наматывается философское содержание вавиловского творения, - своего рода хартия Вавилова, имеющая себя в качестве непроявленного до этого элемента научной конструкции Вавилова. Основное онтологическое назначение этого последнего, служащего исходом мировоззренческих (философских) моментов, положено в том, что данная грамота Вавилова даётся как регулятив эффективной деятельности человека в природе. Эффектом перевода естественных (нечеловеческих, доминантных) качеств в потребные человеку рецессивные свойства, генерированные самим человеком, определяется многоаспектный смысл и суть человеческого существования и человеческой деятельности в сущем мире. Впервые об этом эффекте, как результатирующей величине сознательной деятельности человека в неорганической природе, заговорил в географии (геоморфологии) русский инженер Алексей Козменко, - ещё один из загубленных научных гениев России. Сущность эффекта состоит в том объёме вещества любого вида, что человек получает от природы, воздействуя на неё своими человеческими средствами. Вещественное содержание полученного продукта может быть качественно и количественно самое различное, вплоть до того, что получаемый эффект может быть невещественным, тобто духовным (самое интересное получается тогда, когда духовный продукт доминирует). Данный эффект при всей своей наглядной очевидности не обращал на себя внимание, ибо поглощался формулой материалистической философии: бытие определяет сознание, материя первична, а дух вторичен. А.Козменко, впервые определив инициативно-активную роль человека при взаимодействии с рельефом поверхности (непоколебимо-материалистическим параметром первичности материи), вывел оный эффект самостоятельным и первично-верховным явлением. Ценность эффекта Козменко заключена в том, что он бывает двух типов - положительным и отрицательным. Положительный эффект Козменко: в теории - это установление Вернадского "человек - геологическая сила"; на практике - это теория генетической селекции Вавилова.
Хотя представление воззрения Вавилова в проекции эффекта Козменко кажется достаточно умозрительным, - а раскрытие философского содержания не бывает иным по своей природы, - но оно имеет под собой вполне определённое основание. Уподобление школы Вавилова форштевню русского дарвиновского корабля твёрдо указало на преемственность идеи генетической селекции в русском исполнении Вавилова в лице почвенного учения В.В.Докучаева. Закономерно здесь то, что логия Докучаева оказалась общей субстратной основой как для генетической селекции Вавилова, так и биосферно-ноосферной баллады Вернадского, а знаменательно то, что вавиловский гнозис подтвердил весьма туманный момент в учении Докучаева.. В докладе на Закавказском сельскохозяйственном обществе Докучаев преподнёс своим слушателям пассаж, который, даже спустя более века, кажется превосходящим современный ноуменальный уровень: "Надеюсь, милостивые государи, для вас достаточно ясно, что все указанные мною выше почвенные зоны в то же время являются и зонами естественноисторическими; тут очевидна теснейшая генетическая связь климата, почвы и растительных организмов. Если бы было время, нетрудно было бы доказать, что и человек зонален во всех проявлениях своей жизни: в обычаях, религии (особенно в нехристианских религиях), в красоте, даже половой деятельности, в одежде, во всей житейской обстановке; зональны - домашний скот, так называемая культурная растительность, постройки, пища и питьё"(1949, с.501).
